Н. Сомин - Климент Александрийский и свт. Иоанн Златоуст - два взгляда на богатство и собственность

"Желания делают человека богатым и бедным, а не обилие или недостаток денег" /XI:240/.

Мысли, вроде бы, климентовские, но их использование совершенно другое. Если для Климента аллегория богатства имеет принципиальный характер и естественно вытекает из всей его системы интерпретации Писания, то для Златоуста аллегория – риторический прием, блестяще используемый им для выражения самых заветных идей. Дело в том, что в большинстве случаев проповедь Златоуста о богатстве обращена к богатым: великий святитель убеждает их добровольно от богатства отказаться. И здесь он применяет весь свой богатейший риторический арсенал. Златоуст говорит о тяготах и неудобствах, которые налагает богатство, указывает на его непостоянство, о ненависть людей к богатым и пр. Говоря же о должном Златоуст мудро применяется к менталитету слушателей, которые привыкли «стяживать» и «богатеть». Он как бы говорит на их языке, но изменяет сам смысл понятия «богатство» - богатым для Бога становится добродетельный, а истинным богатством – милостыня.

4. Идеал общности имений. Вспомним, что Климент только Бога считает подлинным собственником всего, а потому наша собственность строго говоря – «богатство неправедное», но «возможно из всей неправоты создавать дело правое и спасительное», т.е. заниматься благотворительностью. Весь этот круг идей Златоуст полностью принимает:

"Слова мое и твое суть только пустые слова, а на деле не то. Например, если ты назовешь своим дом, это - пустое слово, не соот­ветствующее предмету; ибо Творцу принадлежит и воздух, и земля, и вещество, и ты сам, построивший его, и все прочее. Если же он в твоем употреблении, то и это не верно, не только по причине угрожа­ющей смерти, но и прежде смерти по причине непостоянства вещей. Представляя это непрестанно, будем любомудрыми, и получим от того весьма важную двоякую пользу: будем благодарными и при получении, и при потере, а не станем раболепствовать предметам преходящим и не принадлежащим нам. Лишает ли нас Бог имущества. Он берет свое (...) Будем же благодарны, что мы удостоились содействовать делу Его. Но ты хотел бы навсегда удержать то, что имеешь? Это свойственно неб­лагодарному и незнающему, что у него все чужое, а не свое. Как зна­ющие, что находящееся у них не принадлежит им, расстаются со всем благодушно, так скорбящие при лишении приписывают себе принадлежа­щее Царю. Если мы сами - не свои, то как прочее - наше? Ибо мы в двух отношениях принадлежим Богу - и по сотворению, и по вере" /X:95-96/.

"Эти имущества Господни, откуда бы мы их ни собрали" /I:805/.

"Ведь и ты только распорядитель своего имущества, точно также, как и служитель церкви, распоряжающийся ее стяжанием. Как последний не имеет власти расточать сокровищ, даруемых вами в пользу бедных, по своей воле и без разбора, потому что они даны на пропитание бедных, так и ты не можешь расточать своих сокровищ по своей воле" /VII:779/.

"Не думай, чтобы то, что по человеколюбию Божию велено тебе раздавать как бы свою собственность, было и действительно твое. Тебе Бог дал заимообразно для того, чтобы ты мог употреблять с пользою. Итак, не почитай своим, когда даешь Ему то, что Ему же принадлежит /VII:780/.

"Он не напрасно высказал такое прибавление ("от мамоны неправды" - Н.С.). Так как у многих богачей богатство собрано грабежом и жадностью, то Он говорит: это дурно, и не следовало тебе так собирать деньги; но так как ты уже собрал, то отстань от грабежа и жадности и воспользуйся для должного своими деньгами. Не то я говорю, чтобы ты грабя оказывал милостыню, но чтобы ты прекратил жадность, воспользовался богатством для милостыни и человеколюбия" /III:307/.

« ... Его слова («сотворите себе други» (Лк.16,9) - Н.С.) имеют такой смысл: ты приобрел худо - истрать хорошо. Собрал неправедно - расточи праведно» /VII:58/.

Снова, как будто, все по Клименту. Но Златоуст идет дальше. Значительно дальше. Из того, что все – Божие он выводит, что все должно быть общим:

«если наши блага принадлежат общему Владыке, то они в равной степени составляют достояние и наших сорабов: что принадлежит Владыке, то принадлежит вообще всем» /XI:704/.

А отсюда великий святитель выводит примат общественной собственности над частной:

«Следовательно, для нас предназначено скорее общее, чем отдельное, владение вещами, и оно более согласно с самой природой» /XI:705/.

Причем, это – не случайная мысль, а хорошо продуманная концепция, к которой Златоуст возвращался не раз. В частности, он с восторгом принимает все совершенное апостолами в Иерусалимской общине (Деян. 2,;4,) :