При таких локальных вторжениях координация функций рыночного порядка на макроуровне оставалась более или менее невредимой – менее в той степени, в какой искажение и блокировка рыночных сигналов (например, с помощью регулирования цен) пропитывали всю систему. Но более глубокие и далеко идущие дисфункции, вызываемые интервенционистской политикой, возникали из-за подавления конкуренции внутри отдельных (национализированных, регулируемых или субсидируемых) секторов. Результатом такого подавления является заметное ослабление способности общества создавать запас полезных знаний.
Это происходит потому, что преимущества конкурентного рыночного порядка не сводятся только к эффективному использованию уже существующих знаний. Главным вкладом конкуренции в создание богатства является развитие новых, общественно полезных знаний.
Прежде всего, конкуренция противодействует естественной склонности организаций к консерватизму и негибкости. Для любой организации перемены разрушительны; они радикально видоизменяют установившиеся способы ведения дел и угрожают положению тех, кто преуспевает в условиях статус-кво. Более того, в любой организации, сумевшей добиться успеха, многие из руководящих сотрудников, конечно же, рассматривают сам факт успеха как подтверждение верности выбранного пути. Поэтому совершенно предсказуемо и естественно, что с возрастом любая организация становится склеротичной.
Конкуренция толкает организацию в другом направлении. Отставание от соперников объективно показывает необходимость в переменах; становится понятно, что нужно пересматривать или полностью менять подход к делу. Перспектива разорения или новых прибылей – это хорошее лекарство от самоуспокоенности. Для организаций существование конкуренции, непрекращающейся и неослабной, служит веской причиной противиться естественным склонностям и стараться плыть против течения в поиске новых идей и новых методов. Даже в условиях конкуренции утвердившимся фирмам нелегко все время соответствовать высоким требованиям, а в отсутствие конкуренции застой оказывается почти неизбежным.
Плодотворность конкуренции не ограничивается предоставлением правильных стимулов. Даже будь центральный плановый орган укомплектован настоящими подвижниками, никогда не теряющими неукротимого стремления к совершенствованию, отсутствие конкуренции все равно привело бы к деформациям. Проблема в том, что человеку свойственно ошибаться, поэтому люди не всегда могут распознать достоинства новых хороших идей, представленных их вниманию. А в условиях, когда пути воплощения в жизнь достойных, но отвергнутых кем-то идей перекрыты системой централизованного контроля, эти идеи никогда не будут реализованы.
Рассуждая о желательности централизованной плановой экономики или жесткого планового контроля по отношению к отдельным отраслям или более широким экономическим функциям, противники конкуренции упускают из виду проблему неопределенности. Они предполагают, что либо знание, необходимое для создания и роста благосостояния, уже имеется, либо оно как-то само собой возникнет из каких-нибудь известных источников. Им никогда не приходит в голову ни то, что будущее направление развития экономики принципиально непредсказуемо, ни то, что в любой данный момент существует рассредоточенное во всем обществе, критически важное знание, которое никогда не дойдет до планирующих органов.
Неспособность оценить проблему неопределенности особенно заметна, когда адепты централизации вглядываются в будущее. Хайек с характерной для него точностью выявил «мертвую зону» своих противников:
В самом деле, немного есть вопросов, по которым допущения (обычно только неявные) сторонников планирования и их оппонентов отличаются так сильно, как в отношении значения и частоты изменений, вызывающих необходимость коренного пересмотра производственных планов. Конечно, если бы можно было заранее составить детальный экономический план на достаточно долгий период и затем точно его придерживаться, так что не потребовалось никаких серьезных дополнительных экономических решений, тогда задача составления всеобъемлющего плана, регулирующего всю экономическую деятельность, была бы далеко не такой устрашающей {67}.
Нигде представление коллективистов о статичном, неизменном будущем не проявляется с такой отчетливостью, как в утопическом программном сочинении Ленина «Государство и революция». Написанный буквально накануне Октябрьской революции, когда Ленин скрывался в Финляндии, этот памфлет содержит большевистское представление о метаморфозах, ожидающих Россию (и весь мир). После того как пролетариат одержит окончательную победу, управление экономикой станет простой канцелярской рутиной:
Читать дальше