Марина Шестеренко - Становление и развитие экономической теории. Том 1

В течение последних нескольких десятилетий экономическая наука дала несколько выдающихся теорий и несколько выдающихся имён, которые останутся в истории экономической теории. Они, бесспорно, возродят интерес к истокам, к становлению и к развитию экономики как науки. Это учебное пособие, «Становление и развитие экономической теории», представляет собой удобочитаемый текст, формат которого охватывает основные теоретические и методологические идеи, продолжающие формировать экономическую теорию.

Эта книга предназначена для желающих иметь представление о том, что представляет из себя мейнстрим западной экономической теории и метода. Она предлагает исчерпывающий обзор полного диапазона экономической мысли от древности до современности. Рамки этого обзора не предполагают энциклопедичности, но его достаточно для демонстрации поразительной непрерывности экономической мысли, с одной стороны, с другой стороны, удивительной многогранности открытий в области экономики, происходящих, вероятно, оттого, что экономика находится на стыке многих научных дисциплин. Одолевший эту книгу читатель непременно поймёт, каким образом прошлые аналитические вклады в науку, как те, что благополучно вошли в экономический мейнстрим, так и те, что не вошли в него, сформировали современную экономическую теорию. Помимо этого, книга объединяет самые значимые методологические проблемы и аналитические модели с историческим обзором отдельных вкладов в науку. Более того, она исследует более широкие последствия теории для разворачивающейся социальной и экономической политики.

Экономический анализ вылился в богатую и обширную историю со времени, которое, формально, считается его отправной точкой, – более двухсот лет назад. Наука экономика развивалась как отдельная интеллектуальная система со времён Древней Греции, именно древние греки дали нам слово «экономика», сведя его значение к «ведению домашнего хозяйства». После Средневековья экономика считалась предметом моральной философии, но в семнадцатом веке из неё выделилась политическая арифметика . Восемнадцатый век был временем ещё одного качественного изменения – физиократии . В конечном счёте, эта дисциплина приняла большую часть современной её формы под названием политическая экономия в конце восемнадцатого века. Благодаря тому, что она неуклонно получала признание и в двадцатом веке стала профессией, более узкий термин, экономика, стал представлять собой выработанное общими усилиями обозначение для совокупности принципов и методов научного исследования, которое теперь можно назвать «мейнстримом». Данная интеллектуальная система продолжает изменяться и сейчас.

Поскольку экономика находится на стыке многих научных дисциплин, она весьма разнообразна и красочна, охватывает множество неортодоксальных мнений. Она даёт пристанище изысканиям институционистов (старых и новых), социалистов, марксистов, радикалов, австрийцев, пострикардианцев и посткейнесианцев, – упоминаем только о немногих из них. Эта книга не есть попытка уделить равное время и внимание всем точкам зрения. В ней мы концентрируемся на развитии господствующего направления экономического анализа по мере того, как он разворачивался в культуре от Древней Греции и до наших дней. Обоснование такой специфической фокусировки у нас двоякое. Прежде всего, мейнстрим экономики представляет собою консенсус относительно того, что есть экономика. Во-вторых, историческая перспектива мейнстрима экономики наверняка обладает большей, по сравнению с прочими, ценностью для современного студента экономики. В любой трактовке предмета экономической теории важным будет то, что экономика была до настоящего времени и есть живая форма интеллектуального дискурса, а не устоявшаяся раз навсегда совокупность научных постулатов, но здесь, в данной книге, мы освещаем мейнстрим истории экономической теории и метода в том виде, в котором он существует поныне.

Предмет изучения экономики, принятия решений людьми, нацелен на будущее, тогда как история направлена в прошлое. Но люди могут судить о том, где они находятся только исходя из того, где они были раньше, и, похоже, это условие сохраняет свою силу в интеллектуальной сфере ровно в такой же степени, как и в мире реальных событий.