Коллектив авторов - Изменение глобального экономического ландшафта. Проблемы и поиск решений

Что же касается вывоза китайского капитала за рубеж, то в 90-е годы прошлого века большая его часть приходилась на нелегальную «утечку капитала» (по разным оценкам она достигала во второй половине 1990-х годов не менее 50–60 млрд долл, в год) [289]. Официально же зарегистрированные прямые инвестиции на конец 2001 г. составляли относительно скромную сумму 8,4 млрд долл. Но в последующие годы процесс легального вывоза китайского капитала приобрел качественно новое измерение. Только в 2008 г. прямые инвестиции за рубежом составили 55.9 млрд долл., а их совокупный накопленный объем на конец 2008 г. достигал 184,0 млрд долл. [290]Если раньше зарубежные инвестиции китайских предприятий были в абсолютном большинстве своем связаны с ведением торговой деятельности, то теперь на первый план вышли производственные проекты, причем не только в обрабатывающей промышленности, но и разработки природных ресурсов для нужд самой китайской экономики.

Как следствие многолетнего поддержания «двойного положительного сальдо» (и по счету текущих операций, и по счету движения капитала) валютные резервы Китая росли с ошеломительной скоростью. Они увеличились со 165,6 млрд долл, в конце 2000 г. до 818,9 млрд долл, на конец 2005 г. В марте 2006 г. КНР по этому показателю превзошла Японию и вышла на 1-е место в мире, а на конец июня 2009 г. китайские резервы достигали астрономической цифры 2131,6 млрд долл. [291]Накопление резервов сделало Китай одним из крупнейших в мире экспортеров капитала по официальной линии; только в 2008 г. КНР увеличила вложения в американские казначейские облигации с 477,6 млрд до 727,4 млрд долл, и, опередив Японию, стала крупнейшим кредитором США [292]. В 2007 г. для оптимизации управления валютными резервами в стране был создан собственный суверенный фонд – Китайская инвестиционная корпорация, которой были переданы в управление 200 млрд долл, из валютных резервов, причем 90 млрд долл, были предназначены для осуществления предпринимательских инвестиций за рубежом [293].

В рассуждениях аналитиков стала общим местом констатация, что быстрый экономический рост КНР и вовлечение страны в международные экономические взаимосвязи создают как новые возможности, так и новые риски для мировой хозяйственной системы. Однако их соотношение разные комментаторы оценивают по-разному.

Оптимисты указывают на то, что вклад Китая в глобальный экономический рост с начала 2000-х годов стал больше вклада США; Китай стал новым «центром силы», стабилизирующим общемировую хозяйственную динамику, в том числе и в условиях кризиса. Неоспорим тот факт, что (после вхождения на рубеже 2007–2008 гг. американской, японской и европейских экономик в состояние рецессии) в КНР не просто поддерживался экономический рост, но и наблюдался очевидный «перегрев» экономики. Одно время это воспринималось многими как свидетельство «расщепления» глобального экономического цикла (decoupling) – усиливающейся автономной динамики экономического роста в странах с «формирующимися рынками». В свою очередь, ускорение экономического роста в КНР с середины 2009 г. трактуется как свидетельство того, что именно Китай выводит мировую экономику из кризиса, он перераспределяет в свою пользу позиции, ранее занимавшиеся развитыми странами, и по большому счету любой кризис ему нипочем.

Сторонники другой точки зрения обращают внимание на то, что дисбалансы, существующие и внутри китайской экономики, и в ее взаимоотношениях с внешним миром, как раз и явились одной из фундаментальных причин мирового кризиса. Более того, в объяснении некоторых специалистов роль Китая в возникновении кризиса выглядит едва ли не решающей. Утверждается, что узость потребительского спроса и завышенная норма сбережения в Китае способствовали миграции китайского капитала на американские финансовые рынки. Это и создало условия для раздувания «мыльного пузыря» в секторе ипотечных ценных бумаг. Причем подобная ситуация во многом носит рукотворный характер – объективно возникшие диспропорции были усугублены вследствие того, что пекинские власти манипулировали с валютным курсом юаня, искусственно сдерживали его укрепление. Поскольку же сложившиеся дисбалансы скоро устранены заведомо не будут, то китайское присутствие на мировых рынках не только создает конкурентное давление для других стран, но и выступает как источник рисков для общемировой макроэкономической стабильности.

Рациональные зерна, как представляется, присутствуют в обоих подходах. Мировой кризис действительно дает повод для более точной оценки как внутреннего экономического положения в КНР, так и механизмов ее взаимодействия с остальным миром. Очевидно, что и для самого Китая глобальный кризис создал новые вызовы и возможности, его влияние скажется не только на макроэкономических показателях китайской экономики, но и на ходе ее дальнейшего реформирования.