Коллектив авторов - Изменение глобального экономического ландшафта. Проблемы и поиск решений

Еще более акцентированно Китай стремился представить себя в качестве инициатора создания межстрановой системы финансовой стабильности на региональном уровне. В период с декабря 2008 г. по март 2009 г. КНР заключила соглашения о валютных свопах (взаимном предоставлении ликвидности в национальных денежных единицах) с Южной Кореей, Сянганом, Малайзией, Индонезией, а также с Белоруссией и Аргентиной. Совокупные обязательства китайской стороны по этим соглашениям составляют 650 млрд ю. [342]В мае 2009 г. страны – участницы многостороннего процесса «АСЕАН+3» дали зеленый свет созданию Азиатского регионального валютного фонда. Его совокупный капитал должен составить 120 млрд долл., по 32 % этой суммы внесут из своих валютных резервов КНР (включая Сянган) и Япония, 16 % – Южная Корея, оставшиеся 20 % – десять стран АСЕАН [343].

Идея превращения самого китайского юаня в резервную валюту (ее выдвигают в основном политологи, а не экономисты) выглядит нереалистичной в ближайшей перспективе даже на региональном уровне ввиду неконвертируемости юаня по капитальным операциям, относительной неразвитости внутренних финансовых рынков, состояния платежного баланса и т. д. Но условия для повышения статуса юаня (по официальной китайской терминологии – для его «интернационализации») готовятся властями уже сейчас, ситуация мирового кризиса была использована для продвижения и на этом направлении. В декабре 2008 г. Госсовет КНР разрешил использование юаня в расчетах по товарной торговле с партнерами из стран АСЕАН в провинциях Гуандун, Юньнань, в Гуанси-Чжуанском автономном районе и регионах дельты реки Янцзы. Нефинансовым предприятиям в Сянгане, где юань уже много лет фактически является параллельной валютой, теперь было разрешено эмитировать юаневые облигации. В апреле 2009 г. китайское правительство санкционировало создание на экспериментальной основе расчетных центров по трансграничным торговым операциям с оплатой в юанях в Шанхае и четырех городах провинции Гуандун: Гуанчжоу, Шэньчжэне, Чжухае и Дунгуане [344].

Финансовая нестабильность в мире сделала еще более актуальной задачу рационального использования валютных средств, накопленных китайским государством и национальными компаниями. Быстрое снижение в условиях кризиса мировых цен на нефть побудило Китай активизировать ее импортные закупки в государственные резервы. Удешевление активов в ходе кризиса было использовано китайскими компаниями для еще более активного, чем в предыдущие годы, проникновения в зарубежные экономики, причем объектами покупки стали не только сырьевые предприятия, но и некоторые всемирно известные бренды в обрабатывающей промышленности. Среди прецедентных поглощений, осуществленных в 2009 г., – покупка государственной компанией Yangzhou Coal австралийского производителя угля Felix Resources за 2,8 млрд долл.; приобретение нефтехимическим холдингом Sinopec швейцарской компании Addax Petroleum, работающей в основном на нефтегазовых месторождениях в Африке, за 7,2 млрд долл.; вложения китайской частной компании Suning, выпускающей электротехнику, в пакет акций в 27,4 % японского конкурента LAOX; приобретение крупнейшей государственной нефтяной корпорацией PetroChina за 1 млрд долл. 45,5 % акций нефтеперерабатывающей компании Singapore Petroleum; переход от американской General Motors к китайской частной машиностроительной компании Tengzhong прав на торговую марку Hummer и др. [345]

Воздействие Китая на экономическую динамику в мире стало еще более заметным благодаря тому, что китайская экономика в условиях мирового кризиса все же сохранила положительную динамику на фоне рецессии на Западе и достаточно быстро снова начала ускоряться. Это особенно ощутили на себе соседние страны Восточной и Юго-Восточной Азии, чьи экономики вышли из спада уже во II квартале 2009 г. Но, по мнению многих аналитиков, и то, что Германия и Франция первыми из европейских стран вышли из рецессии, отчасти было связано с наращиванием экспорта в Китай, где благодаря новому инвестиционному буму произошел скачок закупок технологического оборудования [346]. Рост внутреннего спроса и пополнение госрезервов в Китае были одной из причин нового роста мировых цен на нефть в 2009 г., хотя для самой ресурсодефицитной китайской экономики это усиливало риски «реимпорта инфляции». Китайский фондовый рынок благодаря подъему в 2009 г. снова отобрал у японского второе место в мире по совокупной капитализации (после фондового рынка США), и если раньше превалировавшие на нем тенденции по большому счету интересовали только непосредственно вовлеченных «игроков», то теперь происходящие с китайскими акциями коррекции курсовой динамики порождают «волны», расходящиеся по рынкам всего мира.