Адам Смит - Исследование о природе и причинах богатства народов

(17) Однако это ее преимущество казалось убедительным лишь для астрономов и математиков. Дело в том, что вопреки очевидному превосходству этой системы над всеми известными миру в то время, она не была принята ни одной философской школой.

(18) Еще задолго до того времени, когда жил и работал Гиппарх, философы, по-видимому, отошли от изучения природы. [449]Они занимались, главным образом, вопросами этики, риторики и диалектики. [450]Более того. К этому времени всякая философская школа уже завершила свою собственную систему или теорию вселенной, так что ни один аргумент, исходящий от человека, не смог бы побудить их отказаться от своей системы даже частично. Далее, высокомерное и невежественное пренебрежение, с которым философы в то время относились ко всем математикам, к коим они причисляли также и астрономов, – оно тоже, по-видимому, встало на пути глубокого изучения доктрин астрономов и понимания высказываемых ими точек зрения. Ни Цицерон, ни Сенека, довольно часто упоминающие в своих трудах об античных системах астрономии, ни единым словом не обмолвились о системе Гиппарха. Имя Гиппарха невозможно найти в трудах Сенеки. Оно единожды упоминается в сочинениях Цицерона, в письме к Аттику, [451]но без одобрения, и говорит он о Гиппархе как о географе, а не астрономе. Когда Плутарх в своей второй книге, касающейся взглядов философов, перечисляет все античные системы астрономии, [452]он нигде не упоминает эту единственную приемлемую на то время систему. Представляется, что эти три автора общались лишь с философскими сочинениями. Плиний Старший, [453]человек, чья любознательность по праву распространялась на все области познания, в самом деле описывает систему Гиппарха, но нигде не упоминает имени ее автора. Такое Плинию приходится делать нередко; но он делал это безо всякой нотки того наивысшего восхищения, которое Гиппарх справедливо заслужил за свои заслуги. Подобное глубокое игнорирование [454]великих учителей человечества в отношении [66] такой важной области знания их эпохи, времени, в которое они жили сами, является прямо-таки невероятным. И я посчитал, что этот сюжет заслуживает того, чтобы быть отмеченным даже в столь кратком отчете о революционных преобразованиях (revolutions) в философии.

(19) Системы во многих отношениях схожи с машинами. [455]Машина – это небольшая система, которая создана для осуществления, а также для соединения в реальной жизни различных движений и эффектов, задуманных художником. Система же является воображаемой машиной, изобретенной для мысленного соединения этих различных движений и эффектов, которые уже совершены в реальной жизни. Машины, которые были изначально изобретены для совершения каких-либо особенных движений, всегда являются самыми сложными. И последующие поколения художников обычно осознавали, что тех же самых эффектов можно гораздо легче добиться с помощью меньшего числа колес, меньшего числа принципов движения, чем использовалось изначально. [456]По той же причине первые системы всегда наиболее сложны. А конкретная связующая цепь, или принцип, обыкновенно считаются необходимыми для соединения двух, на первый взгляд не связанных между собой явлений. Но затем часто оказывается, что и одного величественного объединяющего принципа оказывается достаточно, чтобы связать воедино все рассогласованные явления, которые имеют место в целом ряде вещей. Сколько колес необходимо для того, чтобы эта воображаемая машина – система Эксцентрических Сфер – продолжала свое движение! Одного такого принципа требует движущееся в западном направлении суточное обращение Небесного свода, стремительность которого несет вместе с собой все остальные небесные тела. Еще одного принципа требуют – причем для каждого из тел – периодические обращения Солнца, Луны и Пяти Планет в восточном направлении. Их по-разному ускоряющиеся и замедляющиеся движения требуют, чтобы эти колеса, или круги, не были концентрическими ни с Небесным сводом, ни друг с другом; это обстоятельство более всего остального, по-видимому, нарушает гармонию вселенной. Ретроградные (т. е. с востока на запад) и стационарные движения Пяти Планет, равно как и крайнее непостоянство движений Луны требуют, для каждого из этих тел, Эпицикла, т. е. еще одного малого колеса, прикрепленного к окружности большого колеса. Это еще больше подрывает единообразие системы. Движение апогея [67] каждого из этих тел требует – опять же в каждом из них – еще одного колеса, для того чтобы нести центры их Эксцентрических Сфер вокруг центра Земли. И получается: хоть эта воображаемая машина, возможно, и была проще и определенно лучше подходила под объяснение явлений, чем система Аристотеля из 56 Планетарных Сфер, но все равно она была слишком сложной и запутанной. В этой ситуации воображение не могло спокойно пребывать в состоянии безмятежности и удовлетворения.