Мартин Гилман - Дефолт, которого могло не быть

Можно допустить, что рост госсектора в России явление временное, вызванное слабым пока развитием рыночной экономики и институтов. К сожалению, и это допущение никак не влияет на тот факт, что инвестиционный климат в стране от стратегии усиления госконтроля явно страдает. Главная опасность здесь в том, что негативные настроения инвесторов дадут о себе знать через два-три года (в зависимости отчасти от динамики цен на нефть), когда сальдо платежного баланса рано или поздно станет отрицательным, а потенциал существующих капитальных средств для повышения производительности будет исчерпан. Тогда станут настоятельно необходимы новые капиталовложения, и без существенного участия частного сектора, в том числе и прямых иностранных инвестиций, могут возникнуть реальные среднесрочные риски. Да и на нынешнем этапе, когда госкорпорации только начинают функционировать, Россия теряет в плане упущенного роста, несозданных рабочих мест, недобранных навыков и потери конкурентоспособности.

Следует также отметить и еще один существенный фактор, который отличает происходящее в России от опыта других стран. К распространению госконтроля в России подталкивают не идеологические убеждения, а обыкновенная жажда наживы, которую маскируют под патриотический императив или, что еще хуже, под экономически обоснованную необходимость. И главная проблема в том, что получающие за счет госконтроля личную выгоду группировки нашли крайне удобное для достижения своей цели средство. Учреждение госкорпораций оформляется законодательно в каждом отдельном случае и обеспечивает им значительную автономию, поскольку предусмотренная степень контроля за ними со стороны исполнительной и законодательной власти значительно ниже, чем в остальном мире.

При том, что сторонники расширения госконтроля руководствуются в первую очередь личными (групповыми) интересами, можно ожидать, что они не пожалеют сил на защиту своих «завоеваний». В результате экспериментирование в этой сфере может довольно быстро закончиться. Назначенные от имени государства менеджеры, обеспечив себе за счет контроля над государственными активами высокий уровень жизни, захотят, естественно, сохранить его навсегда. Раньше они проделывали это за счет «вывода активов» – передачи активов госпредприятий на баланс частных фирм, но со временем проводить такие операции в крупных масштабах становится все труднее и труднее. Поэтому единственный способ в их распоряжении – приватизация в свою пользу значительных долей подконтрольных им предприятий. Вполне возможно, что по мере улучшения условий на финансовом рынке мы станем свидетелями череды первичных размещений акций.

Удивляться этой борьбе за перераспределение активов не стоит. Она была вполне предсказуема и началась уже в начале второго срока президентства Путина, но была завуалирована высокопарными рассуждениями о необходимости введения госконтроля в целях успешного развития экономики.

Дмитрий Медведев, судя по всему, прекрасно понимает суть происходящего и потенциальные угрозы. Остается надеяться, что ему и премьер-министру Путину удастся совладать с алчностью их сподвижников.

Что за группировки захватили столько власти в Кремле? На самом деле внутренние слабости властной вертикали вполне очевидны. В этом плане со времен дефолта 1998 года мало что изменилось. Ирония в том, что главное впечатление, которое производил президент Путин, в отличие от Ельцина, – это способность держать все под контролем. Признаками того, что это только видимость, можно считать и торможение реформ, и скандалы вокруг нераскрытых убийств. Проблема заключалась, по-видимому, в том, что весь правящий класс знал о предстоящей в 2008 году перетряске верхушки властной пирамиды.

Вопрос о будущем имел огромное значение не просто для чиновников, а для людей из ближайшего окружения Путина. Все они – каждый по-своему – были обязаны лично президенту и своим положением, и своими немалыми доходами, и потому им во что бы то ни стало требовалось сохранить status quo. Ведь даже перемещение Путина в кресло премьер-министра могло означать неблагоприятное для них перераспределение ролей и властных полномочий.

Практически все высокие руководители в стране были подобраны по принципу их личной лояльности Путину. Примерно таким же образом назначались люди и на ключевые посты в ведущих государственных компаниях. И поэтому достигнутая было в последние годы политическая стабильность к концу 2007 года вдруг снова оказалась под вопросом. Одно за другим посыпались события, немыслимые в действительно стабильной политической системе.