«Адам Смит» - Суперденьги. Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях

— Когда-то индивидуалы вкладывали в закладные, — сказал один из них. — У вашей бабушки могла быть закладная на чей-то дом в другом городе, которую ей предложил ипотечный брокер, узнавший о ее желании иметь доход. Но это уже давно в прошлом.

Мы уже говорили о периоде потрясений для всей структуры: о банковской системе, которая пережила бегство из коммерческих бумаг, и инвестиционном сообществе, которое едва-едва выдержало коллапс брокерских фирм с недостаточным капиталом. Структура выжила. Структуру тряхнуло будь здоров, но она все-таки выжила и к настоящему моменту даже расцвела. Однако внутри нее продолжают происходить изменения. Институты увеличивают свою долю на вторичных рынках. (Не будем забывать, что большинство свободно обращающихся акций появилось в результате превращения семейных компаний в Супервалюту, т. е. в результате продажи акций, находившихся, как правило, в закрытых трастах.). Вот как увеличивалась доля институтов на вторичном рынке (среднее количество акций в день):

Понятно, что времена, когда мистер Смит из Портленда, штат Орегон, продавал бумаги мистеру Джонсу из Портленда, штат Мэн, прошли, и с ними в прошлое кануло все, что имело отношение к Владению акциями в Америке. Чтобы увеличить свою долю на рынке, многим мелким инвесторам пришлось институционализировать свое инвестирование.

Когда я думаю об индивидуальном инвесторе, выходящем на игровое поле в наши дни, мне вспоминается квотербек, которого звали Гарри Теофилидес. (Он вспомнился мне потому, что Уильям Уоллес, спортивный обозреватель, недавно написал о нем колонку в газете.) Рост Гарри Теофилидеса был метр семьдесят восемь. Он играл в высшей лиге, в команде Redskins, до тех пор, пока туда не пришел тренером Винс Ломбарди, который не мог видеть в своей команде квотербека с таким ростом. Гарри Теофилидеса выставили, и он перешел в Jets, где вышел на поле в игре против Giants, ассистировал своей команде в трех тачдаунах, включая пару прямых пасов, а неделю спустя в игре против Vikings забил семь мячей из девяти.

— На поле меня никому не удавалось побить, — сказал Теофилидес.

И что? Его заменили на Эла Вудолла, рост которого был метр девяносто пять, а Гарри отправился играть в Канаду, за эдмонтонских Eskimos.

— Сколько я ни играю в футбол, — сказал Гарри с горечью, — мне постоянно говорили, что я слишком мал ростом, что я не могу видеть поверх голов защитников. А кто может? Защитники — вся их линия, — когда они прут на тебя, подняв руки над головой, становятся под два пятнадцать ростом . Никто не в состоянии увидеть хоть что-то поверх их голов. Ты делаешь быстрый бросок в брешь между ними и после этого смотришь. Сонни Юргенсен говорил мне, что никогда ничего не видел, а просто бросал мяч туда, где, как он думал, будет кто-то из своих.

Индивидуальный инвестор должен считаться игроком в метр семьдесят восемь на инвестиционном поле. А на поле этом — масса народу с аналитическими отделами, компьютерами, спецами, и все они ростом под два пятнадцать с поднятыми руками. Шансы индивидуального инвестора должны были резко упасть с тех пор, как на поле появились ребята ростом под два пятнадцать, прущие на тебя с задранными вверх руками. Конечно, мистеру Джонсу из любого отдельно взятого Портленда продавать мистеру Смиту из другого Портленда было несравненно легче: они-то имели примерно одинаковый рост.

Безусловно, для значительного числа инвесторов главной стратегией остается безопасность и пассивная доходность. Однако разрыв между пассивной доходностью, не приемлющей риска, и агрессивной доходностью, которая на риск и нацелена, в последнее время значительно сократился. Доходность безналоговых муниципальных облигаций приближается к средней доходности большинства промышленных акций. Коммунальные компании, неинтересные в игре и испытывающие финансовые проблемы, тем не менее демонстрируют рост доходов. Доход по акциям некоторых из них частично освобожден от налогов, а дивиденды увеличиваются почти каждый год — это уже традиция.

Другой подход — покупать так называемые «классные» компании и не продавать их. Это стратегия Рочестерского университета, у которого был чрезвычайно успешный инвестиционный портфель. Но университет, как организация, располагает большим временным горизонтом. Он готов к внезапному падению акций в условиях «плохого» рынка, потому что знает: на протяжении жизни одного поколения выдающаяся доходность все равно обеспечена. У Рочестера солидные пакеты Kodak и Xerox, причем обе компании находятся в близких отношениях с университетом, а часть акций была просто подарена Рочестеру. Но перед индивидуальным инвестором стоит ключевой вопрос: а что такое «классная» компания? Сплошь и рядом такие компании взрослеют и становятся не такими уж «классными». Любой рост — это приманка для конкурентов, а растущие компании одной эпохи не всегда оказываются в числе таковых в новые времена. И все-таки можно, сосредоточившись на нескольких характеристиках, рассмотренных ниже, найти компании, которые останутся на плаву в течение долгого времени.