Джон Арден - Тихая пристань

Киснет.Параллельные брусья?! О чем вы говорите? Не намерен же он швырять деньги на параллельные брусья для людей нашего возраста! Да разве я смог бы…

Горлопэн.Сейчас, вероятно, нет, но потом сможете, вот увидите. Тренировка делает чудеса. А снаряды заказаны, это совершенно точно. Мне завхоз сказал. Он тоже был удивлен… Гм, да… О, это нам очень пойдет на пользу! Вы думаете, Киснет, что я протяну еще лет десять, не больше? Не спешите меня хоронить: здесь у меня свежий воздух! (Ударяет себя кулаком в грудь.) А у вас? У вас там что? Дым и сырость.

Голос из репродуктора: «Мистер Эльфик, мистер Эльфик, вас просят в кабинет старшей сестры. Мистер Эльфик, пожалуйста, зайдите в кабинет старшей сестры».

Ага! Видно, нашей барышне вкатят еще одну клизму. Ему не привыкать, ха-ха!

Голос из репродуктора: «Поправка. В кабинет к старшей сестре просят мистера Горлопэна, а не Эльфика. Мистер Горлопэн, пожалуйста, зайдите в кабинет старшей сестры».

Горлопэн.И не подумаю! Чего ради? Вредная процедура. Пусть тем, которые сами не могут. (Поет, сопровождая песню жестами, которые пугают Киснета и миссис Летузель.)

Входит медсестра Браун.

(Пробует улизнуть через противоположную дверь.) Да, да, сестра, я сейчас, одну минуточку. (Пытается незаметно выставить собаку.) Уходи, уходи, мальчик, ты здесь не нужен. Гоните его, Киснет! Ну, давай, давай, убирайся!

Киснет и Летузель совместными усилиями выпроваживают собаку за дверь.

Да, да, сестра, я сейчас… в кабинет старшей сестры. Ну как же. Я как раз шел. (Уходит в сопровождении медсестры.)

Летузель.Непременно поговорю с доктором Эхинокуком. Эта паршивая собака… Просто смешно.

Киснет.Омоложение, он сказал? Эта старая развалина говорит об омоложении?

Летузель.Хулиганство и безобразие. Собака, вонь, сапожищи грязные…

Киснет.Какой прок в омоложении? Только в старости начинаешь понимать толком, что и как. Узнаешь жизнь, набираешься ума. Нет, дураков нету, я вовсе не жалею, что стар!

Летузель.Да ну? Вы это в самом деле, мистер Киснет?

Киснет.То есть?

Летузель.Ну, наживете вы ума – а распорядиться им не успеете. Какой тогда смысл? Взять хотя бы нас: пылимся в этой клинике, а что умеем? Только делать гадости – ничему другому не научились. Хитрим, строим козни, скряжничаем, хватаем. А что делать? Жизнь такая… А надо бы бросить дрязги, жить в дружбе.

Киснет.Да-да, конечно… Этот дурак Эхинокук впустую теряет время. Другое дело, если бы он работал над настоящим омоложением. Тогда бы – конечно… Нашел бы он такое средство, которое возвращает молодость, оставив при нас наш опыт, а? Вот было б открытие так открытие!

Летузель.Кто знает? Может, он над этим и работает.

Киснет.Постойте, постойте…

Летузель.Чего – постойте?

Киснет.Погодите… Чепуха, не может этого быть. Слишком невероятно… Но он говорил: физкультурный зал. Для чего-то понадобился физкультурный зал – правильно?

Летузель.Как будто.

Киснет.Погодите, погодите… Вы сказали: министерская дотация. С какой стати – дотация? Я что-то не вспомню, чтобы на этот счет был принят какой-то закон. Правильно?

Летузель.Правильно, ничего принято не было…

Киснет.Но допустим…

Летузель.Допустим что?

Киснет.Допустим, что вы – русалка, с роскошным серебряным хвостом, так? Тогда вам нужна вода, чтобы плавать!

Летузель.Ну?

Киснет.А допустим – допустим! – что вы не русалка, а молодая девушка! Тогда вам нужно какое-то приданое, чтобы начинать жизнь! А мне, если я – юноша, мне… параллельные брусья! Ах, господи боже мой! Я бы прыгал, как мартышка!

Летузель.Все-таки сомнительно.

Киснет.Да? Сомнительно? (Вынимает из кармана бумажку, которую подобрал в кабинете доктора.) Вот, взгляните. Цифры пропускайте. Читайте имена. Видите? «Оптимальный возраст», «Предварительно определенный уровень снижения», годы, месяцы! Он-таки этим занимается!