Джонатан Крейг - Тихая комната

Сержант Карл Стритер проживал в скромном домике на Эшленд-авеню, неизменно носил скромные темно-серые костюмы и уже пятый год ездил на скромном «плимуте». Зато в многочисленных банковских сейфах по всему городу у него лежало почти пятьдесят тысяч долларов. Наблюдая, как его дочь Джинни убирает со стола после обеда, Стритер вспоминал об этих деньгах. Он никогда не уставал любоваться своей девочкой, которой только что исполнилось шестнадцать, но которая уже была писаной красавицей, а совсем недавно стал замечать в ней женственность и изящество движений — все то, против чего не смог устоять, когда повстречал ее мать. Мысль о жене омрачила радостное мгновение, и Стритер нахмурился. Какое счастье, что Барбара уехала на несколько недель. Но в понедельник она возвратится с побережья, и опять начнутся придирки, грызня, вечное недовольство всем на свете. «Невозможно, — в десятитысячный, наверное, раз подумал сержант. — Невозможно, чтобы женщина, бывшая некогда почти такой же изящной и милой, как Джинни, превратилась в центнер бесформенной хнычущей плоти».

— Еще кофе, пап? — спросила Джинни.

Стритер отодвинулся от стола и встал.

— Нет, — ответил он. — Пожалуй, пора отправляться, если я хочу успеть в участок к семи.

— К семи? Я-то думала, смена начинается в восемь.

— Так и есть. Но сегодня у меня еще пара дел.

— Когда вернешься?

— Не знаю. Но уж никак не раньше трех утра. Нам сейчас малость нехватает людей.

— Ты слишком много работаешь, пап.

— Возможно, — он улыбнулся дочери и отправился в прихожую за шляпой. «Еще несеолько месяцев, — думал сержант. — Самое большее — полгода, и я смогу пристроить Джинни в хороший колледж, бросить Барбару и послать подальше начальство».

Солли Крейтон ждала его в баре «Преисподняя». Стритер сел, и она толкнула через стол сложенный лист бумаги.

— Ну, как поживает единственная дама восемнадцатого участка?

— Давай без сюсюканий, — с прищуром взглянув на него, ответила Солли. Вот список, который нам дала та девка вчера вечером.

Стритер сунул список в карман, даже не посмотрев на него.

— Ты их уже проверила?

— Как всегда. Деньги водятся только у двоих, я там пометила. Один зубной врач, второй — владелец бара на Саммит. — Она взяла кружку пива и, не сводя глаз с сержанта, отпила глоток. — У нас кое-что изменилось, Карл, — сказала Солли, и ее костлявая угловатая физиономия напряглась. — Отныне и впредь я буду забирать половину.

— Мы уже это обсуждали.

— И сегодня обсуждаем в последний раз. Половина, Карл.

— На мне — и риск, и вся грязная работа, — он усмехнулся, — а ты требуешь себе половину. Так не годится.

— Иначе я выйду из игры, — она положила рядом с кружкой четвертак и встала. — Покумекай, сержант. В участке найдутся и другие ребята с кулаками, вполне способные хорошенько тряхнуть парня. Либо ты отдаешь мне половину, либо я нахожу нового партнера. — Солли широким, почти мужским шагом двинулась к двери.

Стритер растопырил пальцы и прижал ладонь к столу, стараясь подавить ярость, от которой — он знал это наверное — ему не будет никакого проку. С минуту сержант созерцал шершавые, исцарапанные костяшки пальцев и думал: «Господи, даже если это будет стоить мне жизни, я все равно вышибу этой бабе десяток ее желтых зубов и заставлю проглотить их». Черт, ведь он сам обучил ее премудростям мастерства. Показал, как стращать несовершеннолетних цыпочек, как внушать им, что надо принять правила игры, если они не хотят просидеть за решеткой до конца дней. Надоумил, как оставлять девчонок у себя, не передавая в отдел по работе с малолетками, как высасывать их досуха. Он сжал правую руку в кулак. Грубые неровные костяшки пальцев побелели. Чертова баба! Что-то ее жадность одолела. Пятьдесят процентов! Ну и ну!

Спустя двадцать минут Стритер отметился в участке и был назначен в патруль. Остановившись перед запрещающим стоянку знаком, он вытащил из кармана полученный от Солли список. Злость немного улеглась. Да и то сказать, ни один легавый никогда не попадал на такую хорошую должность. Уж это Стритер понимал. В первый раз ему повезло, когда в управлении создали отдел нравов, куда сержант был принят «живцом». Второй удачей оказался перевод в восемнадцатый участок Солли Крейтон. В первый же день, едва обменявшись с ней десятком слов, Стритер понял: вот та девица, которая поможет ему осуществить задуманное. И за три года одиноких ночных дежурств он загрузил в свои банковские ящики почти пятьдесят тысяч.