Джонатан Крейг - Тихая комната

Стритер закурил сигарету и взглянул на список. Солли отметила две фамилии. Надо полагать, с владельцем бара повезет вернее. Второй, зубной врач, жил на дальней окраине. Кроме того, Стритер уже давно усвоил, что на рабочем месте брать человека в оборот сподручнее. Тогда на твоей стороне мощные психологические рычаги, особенно если парень — настоящий профессионал. Запомнив адрес бара, сержант тронул патрульную машину, отъехал от бордюра и пустился в путь. Толпа посетителей, забегавших пообедать, уже схлынула, а любители пива пока не появились, и Стритер оказался у длинной стойки в полном одиночестве.

Бармен был тощим белобрысым хлюпиком лет тридцати пяти. Сержант потребовал пива, получил кружку и сообщил:

— Мне нужен Джонни Кейб.

Бармен улыбнулся.

— Ваш покорный слуга. Что я могу для вас сделать?

— Вероятно, много чего. Это зависит от обстоятельств.

Улыбка бармена потускнела.

— Не понимаю.

— Сейчас поймешь, — Стритер вытащил бумажник и показал белобрысому свой золотистый жетон.

— Что стряслось? — спросил Кейб.

— А разве что-то непременно должно стрястись? — сержант отхлебнул пива и слегка подался к бармену. — Говорят, вчера ночью ты недурно позабавился.

Взгляд Кейба сделался задумчивым.

— Вчера ночью? Вы шутите? Да я выпил пару кружек пива у Эда Рили, и все.

— Ну-ну, — оборвал его Стритер. — А потом ты снял девчонку.

— Ну и что?

— Отвел ее к себе домой.

— Что с того? Людей не сажают, если они…

— Еще как сажают. За изнасилование, мой мальчик, тебя можно упрятать на веки вечные.

— Изнасилование? Да вы спятили! Черт, она сама хотела. Это был ее почин.

— Теперь ты заявишь, что она взяла с тебя деньги.

— А как же? Двадцать долларов содрала.

— Чертовски жаль, что деньги пропали, — посочувствовал Стритер. — Видишь ли, все равно это изнасилование, и ты влип по уши. Губы Кейба задергались, но он не произнес ни слова. — Той девчонке всего пятнадцать лет от роду, — пустился в объяснения Стритер. — И у нее…

— Пятнадцать? А она сказала, что все девятнадцать! Да и выглядела соответственно!

— Надо было присмотреться позорче. Ей пятнадцать. Стало быть, по закону это — изнасилование, и не имеет никакого значения, чего она хотела и что ты там себе думал. И взяла ли она с тебя деньги. — Сержант осклабился. Закон гласит, что это изнасилование, а значит, братец, ты погорел.

Кейб облизал губы.

— Я вам не верю.

— Бери шляпу, и пошли, — велел Стритер.

— Вы меня забираете?

— Не за пивом же я сюда пришел. Шевелись.

— Господи, — залопотал белобрысый, — господи, офицер, я…

— Нелегко сжиться с такой мыслью, а? — вкрадчиво спросил Стритер.

Лоб Кейба покрылся испариной и заблестел.

— Слушайте, офицер, у меня жена. Самая лучшая женщина на свете. Не знаю, что на меня вчера нашло. Наверное, просто перепил, и… Господи, да я…

Стритер медленно покачал головой.

— Хорошо хотя бы, что у тебя нет детей, — сказал он.

— Как не быть! Целых двое! Одному семь лет, другому девять. А жене… жене скоро опять рожать. Вот почему… Ну, вот почему меня вчера потянуло на сторону. Я… — он осекся и закусил нижнюю губу.

— Да, скверно, — посочувствовал сержант. — Хуже некуда. Но таков наш мир, парень. У меня у самого ребенок, и я понимаю, каково тебе. — Но… — он пожал плечами, — но я мало что могу для тебя сделать. — Стритер удрученно покачал головой. — Когда маленькие люди вроде нас с тобой попадают в беду, это действительно беда. Другое дело — толстосумы. Иногда им, бывает, удается откупиться.

Кейб смерил сержанта долгим взглядом.

— Сколько?

— Да уж немало, — ответил Стритер. — Куда больше, чем у тебя есть, Джонни. Так что бери шляпу.

— Кончайте дурачиться. Я спросил, сколько.

— Нельзя забывать, что у тебя жена и дети, — рассудил сержант. — Негоже обдирать семейного человека. Скажем, тысчонка.

— Столько я не наскребу.

— Наскребешь. Может, не сразу, но помаленьку наскребешь, — Стритер опять припал к пивной кружке. — Сколько у тебя в кассе?

— Сотни три. Да и то лишь потому, что сегодня я должен заплатить работнику.

— Жаль работника, — ответил сержант. — Ну что ж, доставай свои три сотни. Через пару недель я вернусь, за это время ты успеешь собрать остальные семь, ведь правда, Джонни?

Кейб пошел к кассе и принес деньги. — Вот, — сказал он и едва слышно добавил: — Скотина!

Стритер сунул навар в карман и поднялся.

— Спасибо, Джонни, — молвил он. — Большое спасибо. Может, дать тебе распику? Чтобы ты не запамятовал об оставшихся семи сотнях.