Жан Жене - Театр в театре. Зарубежные авангардные пьесы 1940–1970-х годов

Патриции нерешительно переходят с места на место.

К а л и г у л а ( Цезонии ). Как наказывают ленивых рабов?

Ц е з о н и я. Кажется, кнутом.

Патриции торопливо и неумело принимаются накрывать на стол.

К а л и г у л а. Порасторопнее! И организованнее, не забывайте про организацию. ( Геликону. ) Ну и работники – как без рук!

Г е л и к о н. Их руки годятся только для аплодисментов в цирке. Придётся запастись терпением. Сенатором можно стать и за один день, а вот чтобы стать хорошим слугой, нужно лет десять.

К а л и г у л а. Боюсь, что из сенатора не сделать слугу и за двадцать.

Г е л и к о н. Кое-что, однако, у них получается. Наверное, призвание. Рабство им – к лицу. ( Один из патрициев вытирает пот. ) Взгляни, они уже потеют, а это – целый этап.

К а л и г у л а. Ну ладно, довольно! Для первого раза неплохо. К тому же мне приятно быть справедливым. Кстати, о справедливости: поспешим, меня ожидает ещё одна казнь. Ах! Руфию повезло, что я быстро проголодался. ( Доверительно. ) Руфий – это всадник, которого сегодня казнят. ( Пауза. ) Почему никто не спрашивает о причине казни?

Общее молчание. Рабы подают на стол кушанья.

К а л и г у л а ( добродушно ). Ну-ну, вы умнеете не по дням, а по часам. ( Жуёт маслину. ) Поняли, наконец-то, что для того, чтобы умереть, вовсе не обязательно совершать какие-то особые поступки. Настоящие воины! Я доволен вами. А ты, Геликон?

Он перестает жевать и насмешливо осматривает патрициев.

Г е л и к о н. Вполне. Гвардейцы, да и только. Но если говорить честно, они слишком умны и потому вряд ли захотят сражаться. Если так пойдёт дальше, империя развалится.

К а л и г у л а. Вот и прекрасно! Наконец-то отдохну. ( Патрициям. ) Ладно, рассаживайтесь кто где хочет. Обойдёмся без церемоний. ( Пауза. ) Руфию здорово повезло, хотя не уверен, что он по достоинству оценит отсрочку казни. А ведь минуте, выигранной у смерти, цены нет!

Он ест, остальные тоже. Калигула ведёт себя за столом ужасно. Он кидает косточки маслин в тарелку соседа, отрыгивает остатки мяса на блюдо, ковыряет пальцем в зубах и неистово чешется. Впрочем, всё это он делает совершенно непринуждённо. Внезапно он перестает есть и устремляет взгляд на одного из патрициев.

К а л и г у л а ( грубо ). Лепид, у тебя плохое настроение. Не потому ли, что я казнил твоего сына?

Л е п и д ( подавленно ). Нет, Кай, совсем наоборот.

К а л и г у л а ( ухмыляясь ). Наоборот! Ах, как я люблю, когда выражение лица противоречит настроению! Твоё лицо печально. А сердце? Наоборот?

Л е п и д ( решительно ). Наоборот, Цезарь.

К а л и г у л а ( всё радостнее ). Ах, Лепид, нет для меня человека дороже, чем ты. Давай вместе посмеёмся. Не расскажешь ли какой-нибудь смешной анекдот?

Л е п и д ( он явно переоценил свои силы ). Кай!

К а л и г у л а. Ладно, ладно, я сам расскажу. А ты посмеёшься. Хорошо? ( Подмигивает. ) Не бойся, не о твоём младшем сыне. ( Новый взрыв смеха. ) Впрочем, у меня и так хорошее настроение. ( Он пьёт и подсказывает. ) На… на-о… на-о-бо.. Ну же, Лепид!

Л е п и д ( устало ). Наоборот, Кай.

К а л и г у л а. Правильно! ( Пьёт. ) Теперь слушай. ( Задумчиво. ) Жил-был один бедный император, которого никто не любил. А он сам любил Лепида и, чтобы избавиться от своей любви, велел казнить его сына. ( Меняет тон. ) Конечно, это всё неправда. ( Пауза .) Смешно? Почему ты не смеёшься? Почему никто не смеётся? ( С гневом. ) Хочу, чтобы все смеялись! Ты, Лепид, и все остальные. Встаньте и смейтесь! ( Бьёт кулаком по столу. ) Слышите, я хочу, чтобы вы смеялись!

Патриции поднимаются. В течение этой сцены все, кроме Калигулы и Цезонии, напоминают марионеток.

К а л и г у л а ( откидывается на своём ложе и заразительно смеётся ). Цезония, ты только взгляни на них! Ну можно ли дальше? Честь, достоинство, как там ещё, мудрость нации – всё исчезло от страха. Да, Цезония, страх – прекраснейшее чувство, редкое, чистое, бескорыстное, благородное. ( Закрывает лицо рукой и пьёт. Дружелюбно .) Поговорим о чём-нибудь другом. Кассий, почему ты сегодня такой молчаливый?

К а с с и й. Кай, я готов говорить всё, что прикажешь.

К а л и г у л а. В таком случае, помолчи. Мне хочется выслушать нашего друга Муция.

М у ц и й ( неохотно ). Как тебе угодно, Кай.

К а л и г у л а. Ну что ж… Расскажи нам о своей жене. Но прежде пусть она сядет рядом со мной. ( Жена Муция подходит к Калигуле и садится. ) Слушаем тебя, Муций.