Кейси Доуз - Замочная скважина

Ее бывший муж – Джек – (отец Джейзи и Нейта) словно был слизан со страниц какого-то сценария наподобие «Мальчишник в Вегасе» или «Соседи на тропе войны» 2 2 Американские комедии, главные герои в которых предстают сердцеедами-тусовщиками, не имеющими определенных планов и видов на жизнь. . Стейси видела его пару раз в кругу их семьи в одном из кафе, где они часто сидели. Красивый, молодой, дерзкий и стильный. В свои тридцать пять он выглядел не старше двадцати восьми и всегда был одет на молодежный манер. У него всегда были современные модные прически, вальяжные манеры и самодовольные жесты. Смеялся он настолько мелодично и заразительно, что в любом месте, где бы не собирались Райтсоны-Вудли, они оказывались центром внимания. Первый раз увидев его – Стейси даже не поверила (и не она одна), что Джек им отец. А не, скажем.. какой-нибудь старший брат. Насколько знала Стейси, он никогда ни за что не ругал Джейзи и Нейта (ни за сигареты, ни за выпивку), что, несомненно, возвеличивало его в глазах всех остальных подростков, кому было об этом известно. Ко всему этому – а уж об этом знал весь город –Джек был очень состоятельным бизнесменом, потому и в дорогих подарках его дети никогда не знали нужды.

Второй муж Гвен – Питер – был типичным представителем «зрелых, серьезных и мужественных». Он имел на зависть прекрасную физическую форму, густую копну черных волос, карие глаза и твердые убеждения, которые, как и у любого достойного мужчины, не подвергались сомнению. Он редко улыбался, зато показывал свое отношение действиями. Он был солидным, обстоятельным и степенным и – о чем подозревала Стейси, но никогда бы никому не сказала – очень нравился ее матери, Сильвии.

Питер с Джеком были настолько разными, что казалось сюрреалистичным, будто бы однажды их выбрала одна и та же женщина, не имеющая проблем с памятью и не подвергавшаяся каким-то серьезным травмам, связанным с головой. Однако, они дополняли на общих встречах друг друга, точно инь и янь, что, учитывая их роли в жизни Гвен, казалось прочим женщинам города совершенно невозможным. Какое-то время даже мать Стейси говорила своей подруге, что подозревает, будто Гвен все еще спит с Джеком – иначе откуда взяться таким хорошим отношениям после расхода? В понимании Сильвии, после расхода люди обязаны были возненавидеть друг друга, пока смерть не заберет их.

Последнего члена их семьи – полугодовалую малышку Эби – Стейси видела лишь пару раз и то в коляске, которую поочередно катил каждый из членов семьи. Райтсоны-Вудли были по-настоящему идеальной семьей в понимании не только взрослых, но и подростков, и стариков, и всех, кто их знал.

Умные, популярные дети. Успешные, красивые мужчины. Молодая, обворожительная женщина. Не было, казалось, сферы, где они были бы не идеальны. Идеальные отношения, идеальная сплоченность, идеальные успехи, постоянно проводят то там то здесь время в кругу семьи! И притом ни у одного из них Стейси ни разу не видела мученического выражения лица, словно его погнали сюда под дулом пистолета.

Счастливые, дружные, веселые.

Райтсоны-Вудли были идеальной семьей. И действительно – это правда! – никто не мог подумать, что это может произойти именно с ними. Подобное, обычно, всегда обходит какой-то магической стороной такие идеальные семьи, словно цунами святые соборы.

Не дожидаясь, пока наговорится ее мать, Стейси возбужденно хватает мобильник, чтобы уже самой еще раз обмусолить эту сенсационную (которой она продолжит быть еще, как минимум, месяц) новость с подругой. Даже не подозревая, что в этот самый момент в какой-то миле от нее находятся два единственных уцелевших в этой страшной трагедии человека. Недосягаемых для глаз полиции, медиков и журналистов по той причине, что признаны погибшими.

И один, чуть понизив голос, доверительного сообщает другому с такой настойчивостью, словно пытаясь что-то внушить:

– Ш-ш-ш. Все нормально. Поверь мне. Не произошло ничего ужасного.

– Папа! – я бросаюсь к отцу на шею, словно мне семь, а не семнадцать. Впрочем, после их расхода с мамой это и не удивительно, так как частота нашего общения существенно снизилось.

Кстати, именно расхода – так как в браке они ни разу не были, хоть мама постоянно и твердила, как хочет себе кольцо на безымянном пальце левой руки 3 3 Обручальные кольца в США носят на левой руке. . Папа же на это постоянно отшучивался и отмахивался, заявляя, что ничего не изменится с появлением штампа в паспорте и в целом выражал сумбурное негодование на счет маминого желания. По его разумениям, брак был ничем иным, как попыткой государства контролировать количество семей для анализа браков и разводов, в свете чего он и был (брак) возвеличен до высшей точки проявления любви, хотя к любви никакого отношения не имеет. Сплошная бюрократия.