Замочная скважина
Владимир Дергачев
«Нельзя научиться желать»
Сенека
© Владимир Дергачев, 2021
ISBN 978-5-0053-2590-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Детство пролетело почти незаметно, напоминая временами поездку в вагоне дальнего следования со всеми прелестями бытовых неудобств и пронзительных звуков, вызываемых громыханием межвагонных сцепок при торможении, сопровождаемых перестуком колесных пар на несварных рельсах. Много ли было у Егора счастливых дней, которыми по определению должен наполняться период беззаботного взросления – пожалуй что нет: каждый приносил какие-то новые проблемы, создаваемые окружавшими его сверстниками, оттачивавшими формируемые характеры на психике немного анемичного и впечатлительного подростка.
Воспитанный на литературе классической, томной, нравоучительной, порой слащавой, Егор с трудом приспосабливался к жестокому миру сверстников, с ухмылкой наблюдавших за романтичным подростком и явно готовивших какую-то каверзу.
И случилось. На одном из уроков Егор вдруг почувствовал резкую боль в шее. Оказалось его одноклассник, с которым складывались почти дружеские отношения, воспользовавшись моментом, когда дородная преподавательница математики, здорово смахивавшая на продавщицу из соседней «Диеты», отвернулась к доске, со всей силой вонзил остро заточенный карандаш в шею, целясь в вену. Удар не достиг цели: карандаш скользнул по позвонку и ушёл в сторону, что спасло Егора от тяжёлой травмы, возможно – фатальной. Но кровь хлестала обильно, замарав старомодную парту с откидным верхом и разложенные тетрадки соседствовавшей одноклассницы. Удивил не сам поступок – к чему-то подобному Егор был готов и даже не думал о том, как отомстить своему обидчику, а реакция самой преподавательницы и все последовавшие за нападением события.
Первым – наперво, в ответ на невольный вскрик Егора, учительница математики набросилась на самого пострадавшего, сетуя на испорченную мебель, залитую кровью плюс тетрадки соседки по парте, не проявлявшей особой тревоги по поводу случившегося и даже с каким-то отрешённым любопытством наблюдавшей за развитием событий. Рану в кабинете медсестры кое-как замазали вездесущей зелёнкой, поверху замотали бинтом, быстро почерневшим от засохшей крови, и отправили на разборку к классной руководительнице, строгой и всегда справедливой Татьяне Анатольевне.
Явление Егора в учительскую в столь неподходящий момент (урок ещё не завершился, да и подобное вторжение в святая-святых школы, почти Храм Весты, где было дозволено находиться только небожителям от науки, как себя ставил в элитной школе преподавательский состав) считалось серьёзным нарушением всех писаных и неписаных канонов и порой наказывалось самым строгим образом. Но его случай, казалось Егору, относился к разряду явно неординарных, и потому он посчитал естественным позволить себе вторгнуться в обитель хранителей знаний. Урок математики тем временем продолжался – программа, всё-таки.
Реакция Татьяны Анатольевны, явно не ожидавшей увидеть своего питомца в таком виде и обычно призывавшей на всех классных часах к порядку и дружбе, оказалась едва ли не более болезненной и странной для восприятия тщедушного подростка, чем само происшествие.
– Опять, ну что теперь, – раздражённо оторвавшись от общения с учебником истории (когда-то балерина выполняла одновременно функции преподавателя этого предмета, причём всё происходило с большими перерывами из-за частых отлучек по непонятной причине).
Вопрос звучал явно некорректно – никаких провинностей за Егором не наблюдалось: по своему характеру он был одним из самых спокойных учеников, не приносивших особых беспокойств ни преподавательскому составу, ни своим сверстникам, порой раздражавшихся его безмятежностью и незлобивостью. И вот вдруг… Рассчитывал Егор явно на иное – если не на сочувствие, то хотя бы на понимание.
– Так, сегодня соберём классный час, обсудим произошедшее, – вдруг смягчила, как казалось, гнев на милость классная.
После занятий всех построили в коридоре. Егора попросили выйти, встать лицом перед одноклассниками. Шея ныла, боль уходила куда-то в глубины тела, проникая, как ему казалось, из неведомых мозговых извилин вниз и дальше, в суставы, колени, пятки… Одноклассники смотрели с интересом, предвкушая поворот, который всегда оказывался непредсказуемым, разрушающим самые невероятные ожидания.
Читать дальше