Пьер Бомарше - Евгения

Граф (взволнованно). Евгения!.. (В сторону.) Как она меня волнует!

Миссис Мюрер.Ну что, племянница!

Евгения (радостно). Я больше не буду доверяться моему сердцу: оно было слишком робко.

Барон (за сценой). Ни одного шиллинга больше…

Миссис Мюрер.Вы можете узнать моего брата по тому, с каким шумом он возвращается домой.

Граф (в сторону). Надо иметь жестокую душу, чтобы устоять перед таким очарованьем.

Барон, граф, миссис Мюрер, Евгения.

Барон (входя, кричит за сцену). Гоните его, говорю я вам! (Говорит сам себе, приближаясь.) Возмутительная поездка! Дурацкий город! И главное, наглый обычай делать визиты людям, когда известно, что их нет дома.

Миссис Мюрер.Вечно выходит из себя!

Барон.Ну и что, и что, сестра? Это вас не касается.

Миссис Мюрер.Конечно, барон, но что подумает о вас милорд Кларендон?

Барон (раскланивается). А! Простите, милорд.

Миссис Мюрер.Он приехал, чтобы предложить вам свои услуги в отношении вашего процесса.

Барон (графу). Извините, вам скажут, что я заезжал в ваш отель.

Граф.Я очень сожалею, барон…

Барон (обращаясь к дочери). Здравствуй, моя Евгения…

Граф (про себя, вспоминая последнюю фразу Евгении). Так и у радости могут быть свои слезы!

Барон (графу). Как вы находите ее, милорд? Но вы ведь знали уже раньше друг друга; она и брат ее – вот все, что у меня осталось… Она была такая веселая прежде… Но девицы, вырастая, становятся жеманными… Когда она выйдет замуж… Кстати о свадьбах, я чуть не забыл поздравить вас.

Граф (перебивая его). Меня, барон? Меня в данную минуту можно поздравить только с тем, что я имею счастье видеть этих дам.

Барон.Нет, нет, это по поводу вашей женитьбы…

Миссис Мюрер (живо). Его женитьбы!

Евгения (в сторону, со страхом). О небо!

Граф (смущенно). Вы шутите…

Барон.Ведь это же не я выдумал. Ваш швейцар сказал, что вы находитесь по поводу свадьбы во дворце….

Граф (перебивая). А…. да… да… Это один мой родственник. Вы ведь знаете, что в подобных случаях нужна подпись.

Барон.Нет! Он сказал, что это вас лично касается.

Граф (смущенно). Лакейские сплетни! Правда, мой дядя, который очень хочет устроить мою судьбу, предложил мне богатую невесту… Но я так протестовал против этого брака, что он отказался от своего намерения. Все это узналось, конечно, и, может быть, распространилось слишком быстро. И вот источник слухов, которые не имели и никогда не будут иметь никакого основания.

Барон.Во всяком случае, извините… Я не хотел вас разгневать. Такой привлекательный молодой человек, как вы, за которым бегают красавицы…

Миссис Мюрер.Мой брат что-то развеселился… Разрешите нам удалиться, господа?

Граф (кланяется). Нет, с вашего позволения, удалюсь я: у меня неотложное дело. Прошу разрешения как можно чаще видеть вас, сударыня.

Миссис Мюрер.Милорд, это никогда не может быть так часто, как бы мы хотели…

Графуходит. Баронпровожает его, они обмениваются любезностями.

Миссис Мюрер, Евгения.

Миссис Мюрер.Как искусно и с какой искренностью по отношению к вам он объяснился.

Евгения (стыдясь своего недавнего испуга, бросается в объятия тетки). Побраните вашу глупую племянницу… Одна фраза моего отца таким страхом стеснила мое сердце… Он скрыл от меня все эти слухи, боясь огорчить меня… Как он смотрел на меня, отвечая отцу! Ах, тетушка, как я люблю его!

Миссис Мюрер (целует ее). Милая племянница, вы счастливейшая из женщин!

Они идут к барону через входную дверь.

Конец первого действия.

Входит лакей.Убрав стулья, расставленные вокруг чайного стола, он уносит сервиз и возвращается, чтобы поставить стол на место, сбоку к стене. Он собирает вещи, которые загромождают кресла, и уходит, смотря вокруг, все ли на своем месте.

Так как театральное действие длится беспрерывно, мне пришло в голову, что можно было бы связать акт с последующим посредством пантомимы, которая, не утомляя, подкрепила бы внимание зрителей и указала на то, что происходит за сценой во время антракта. Я наметил пантомимы между всеми актами. Все, что стремится изобразить истину, бесценно в серьезной драме, и иллюзия больше воплощается в мелочах, чем в больших вещах. Артисты Французской Комедии, которые не пренебрегали ничем, лишь бы нравилась пьеса, боялись, чтобы строгий глаз публики не осудил сразу столько новшеств, и они не осмеливались ввести антракты. А если пьесу будут играть любители, то из этого станет ясно, что все то, что кажется безразличным, пока не развернется действие, в последних действиях приобретает большую значительность.