Пьер Бомарше: Евгения

Граф(удивлен). Отец с ними?

Дринк.Без него и без наличности какого-то старого судебного процесса, который неизвестно где откопали, разве можно было бы придумать предлог для этой поездки?

Граф.Только запутывает дело. И они здесь?

Дринк.Со вчерашнего вечера.

Граф.Что же говорят о моем отсутствии?

Дринк.Барышня очень плакала.

Граф.Ах! Я еще больше огорчен, чем она! Но ничего не проскользнуло о предполагаемом браке?

Дринк.О! Черту слишком выгодна ваша игра, чтобы он захотел вам вредить.

Граф(сильно не в духе). Кажется, мошенник путается во все.

Дринк.Простите, милорд, не во гнев вам будь сказано: тут девица хорошего рода, красивая, которая считает себя вашей женой.

Граф.И которая мне не жена, хочешь ты сказать…

Дринк.И которая не может скоро не узнать, что вы женитесь на другой. Когда я думаю еще об этом последнем обстоятельстве, не считая тех дьявольских козней, благодаря которым она попала к нам в лапы… фальшивый брачный контракт, подложные реестры, священник вашего изобретения… бог знает, что… роли, распределенные между нами и сыгранные. Когда я вспомню, как доверчива была тетушка, как трогательно благочестива была племянница во время смехотворной церемонии, да еще в вашей часовне… Нет, я так же твердо верю в то, что ни вам, ни вашему управляющему, изображавшему священника, ни нам, служившим свидетелями, никогда не будет…

Граф(делает гневный жест, который прерывает слова Дринка, и после небольшой паузы говорит холодно). Мистер Дринк, вы самый глупый плут из всех, кого я знаю! (Вынимает кошелек и дает ему.) Вы больше у меня не служите, ступайте… Но если малейшая нескромность…

Дринк.Разве я когда-нибудь провинился в чем-нибудь перед милордом?

Граф.Я терпеть не могу лакеев, которые рассуждают, и я не доверяю в особенности добродетельным жуликам.

Дринк.Так я не скажу больше ни слова, делайте со мной, что хотите. Но, по правде сказать, жаль барышню…

Граф.Вы играете в добродетель? Но при виде золота ваша совесть умолкает… Не старайтесь меня провести.

Дринк.Если вы так думаете, сударь, вот ваш кошелек.

Граф(отказываясь его взять). Довольно. Но чтоб больше этого не повторялось… Подойдите ближе… Поскольку здесь ничего не знают об этом роковом браке…

Дринк.Роковом? Что же вас заставляет на него соглашаться?

Граф.Король, который сказал свое слово; мой дядя, который настаивает на этом; выгоды, какие два раза в жизни не встречаются (в сторону), а всего больше позор, если я открою мое гнусное поведение.

Дринк.Но как же скрыть от них…

Граф(в задумчивости). О! Я…. раз уж я буду женат… Они же ни с кем не будут встречаться. Хоть этот дом и недалеко от моего дворца, но он в таком глухом квартале… Я устрою так, что они скоро уедут обратно. Во всяком случае, ступай доложи обо мне: мой приход рассеет их подозрения.

Дринк(оборачиваясь). Какие там подозрения! Да разве могут кому-нибудь в голову прийти наши махинации…

Граф.Он прав. (Возвращает его.) Постой, постой…

Дринк.Милорд?

Граф(говорит сам с собой, прохаживаясь взад и вперед). Кажется, все сошли с ума. (Дринку.) Они уже получили какие-нибудь письма?

Дринк.Нет еще.

Граф(ремарка, как выше). Мой управитель… при последнем издыхании… Он меня мучает своими угрызениями… Несчастный! После того как он сам подал мне эту мысль… Боюсь, как бы он перед смертью не сыграл со мной такой штуки – не написал бы им правды. (Дринку.) Ступай сам на почту.

Дринк.Слушаю, милорд…

Граф.Смотри хорошенько. Мне нужно письмо от моего управителя, ты его почерк знаешь.

Дринк.Понимаю, если письмо от него…

Граф.Ступай доложи обо мне…

Дринкуходит в дверь, ведущую к миссис Мюрер.

Графодин, прохаживаясь в волнении.

Как я далек от своего напускного спокойствия… Она думает, что она моя жена… Она мне пишет, и ее письмо преследует меня… Она надеется, что сын сделает нашу связь еще более дорогой… Она любит свои страдания, связанные с ее положением… Злополучные надежды!.. Я боготворю ее и женюсь на другой… Она приезжает, а меня женят… Мой дядя! Если бы он знал… Быть может… Нет, он лишит меня наследства!.. (Бросается в кресло.) Какое несчастье! Какие интриги! Если бы люди могли учесть, чего стоит быть злодеем! (Вдруг встает.) Рассуждения этого человека меня взволновали. Как будто недостаточно угрызений моей совести… Надо еще, чтобы меня осаждали угрызения совести моих лакеев. Она сейчас придет… Ах! Я не могу взглянуть ей в глаза… Меня подавляет сознание ее добродетели… Вот она! Как хороша!