Уильям Шекспир - Король Генрих IV

Первый извозчик

Как они в меня впились с первых петухов, так до утра уже не отпускали.

Второй извозчик

Ночной посуды здесь нет и в помине, – мочись себе прямо в камин, а от этого блохи разводятся, как мальки.

Первый извозчик

Конюх! Да куда ж он запропастился, этот окаянный конюх, чтоб он провалился! Вылезай, вылезай!

Второй извозчик

Со мной копченый окорок и два тюка имбиря в Черинг-Кросс.

Первый извозчик

Батюшки, индюшки в корзине не кормлены, спасибо, напомнил! Конюх, что ты, оглох? Да когда же ты, черт, проспишься, чтоб тебе пусто было! Вот мы проломим тебе голову, будешь ты прохлаждаться!

Входит Гедсхиль.

Гедсхиль

Здорово, извозчики. Который час?

Первый извозчик

Думается, часа два.

Гедсхиль

Одолжи мне на минуту фонарь, я взгляну на своего мерина в конюшне.

Первый извозчик

Ишь ты что выдумал, «одолжи»! Больно хитер. Видали мы таких, видали.

Гедсхиль

(второму извозчику)

Ну так дай мне свой.

Второй извозчик

Фонарь? Как бы не так. Вперед дай полюбуюсь, как тебя повесят.

Гедсхиль

Извозчики, когда вы, канальи, рассчитываете попасть в Лондон?

Второй извозчик

Приедем когда надо. Как раз будет время завалиться спать, будь покоен. Пойдем, кум Мегс, разбудим господ. Они будут рады попутчикам, у них много груза.

Извозчикиуходят.

Гедсхиль

Коридорный!

Коридорный

(за сценой)

Мигом, как говорят карманники!

Гедсхиль

Или еще лучше, как говорят коридорные. Одно другого стоит.

Входит коридорный.

Коридорный

С добрым утром, мистер Гедсхиль. Подтверждается, что я вам сказал вчера. Владелец леса из Кента везет с собой двести фунтов стерлингов золотом. Он в этом признался вчера за ужином своему спутнику. Тот что-то вроде сборщика податей, и тоже с большим багажом. Но одному Богу известно, что в нем.

Гедсхиль

Напорются они по дороге на каких-нибудь молодчиков, даю тебе голову на отсеченье.

Коридорный

А на что мне ваша голова? Сохраните ее лучше для петли. Уж коли на то пошло, вы первый молодчик и есть. Вам от петли не уйти.

Гедсхиль

Что ты мне, дурак, толкуешь про петлю? Ведь если дойдет до нее дело, мне висеть не одному. Рядом вздернут старого сэра Джона, а это, сам знаешь, не иголка. У нас, брат, компаньонами такие люди, что ты бы ахнул! Они скуки ради балуются нашим ремеслом, и ты сам понимаешь, если бы что вышло наружу, это сейчас же замнут, чтобы их не замарать. Нет, брат, я знаю, что делаю. С мелкой разбойничьей сошкой я не знаюсь. Босомыги-оборванцы, усачи-головорезы с опухшими носами и всякая голь кабацкая – не нашего прихода. У нас в деле верхи общества, бургомистры, разбойники почище нас с тобой, и орудуем мы как за каменной стеной, в безнаказанности. Мы сорвали, понимаешь ли ты, папоротников цвет, и все стали невидимками.

Коридорный

Ну, что вас не видать, так это, полагаю, не папоротник, а, главным образом, ночные потемки.

Гедсхиль

Ладно. Дай руку. Помалкивай. Как честный человек, обещаю тебе долю в добыче.

Коридорный

Зачем – как честный? Тогда вы обманете. Лучше поклянитесь по-настоящему, как продувной мошенник.

Гедсхиль

Ладно, ступай. Вели конюху вывести мою лошадь. Прощай, грязная личность.

Уходят.

Большая дорога у Гедских холмов.

Входят принц Генрихи Пойнс,переодетые.

Пойнс

В кусты, в кусты! Я увел лошадь Фальстафа, и он беснуется.

Принц

Спрячься.

Уходят в глубину сцены.

Входит Фальстаф,переодетый.

Фальстаф

Пойнс! Пойнс, чтоб тебе пусто было! Пойнс!

Принц

(выступая вперед)

Тcс! Что ты бушуешь, толстопузый?

Фальстаф

Где Пойнс, Гарри?

Принц

Он на холме. Я сейчас пойду за ним. (Снова удаляется вглубь сцены.)

Фальстаф

Это мне за то, что я опять снюхался с этим проходимцем. Мерзавец увел мою лошадь и привязал черт знает где. Если я сделаю еще шаг пешком, я упаду. Тогда я умру, по крайней мере, естественной смертью, а не на виселице за убийство этого негодяя. Каждый час все эти двадцать два года я даю себе слово раззнакомиться с ним, но он словно чем-то приворожил меня. Ей-богу, пусть меня удавят, если негодяй не подсыпал мне каких-то любовных порошков. А то это необъяснимо. Пойнс! Гарри! Провалитесь вы оба! Бардольф! Пето! Пусть меня уморят голодом, если я двинусь еще хоть шаг дальше. Пора опомниться и расплеваться с ними. Если я этого не сделаю, я самое подлое существо из всех, кто только жевал зубами пищу с сотворенья мира. Восемь ярдов неровной местности для меня хуже, чем семьдесят миль ровной. Негодяи прекрасно это знают. До чего же мы дойдем, если совести не будет даже между ворами? (Слышен свист. Он отвечает.) Фью! Чума возьми вас всех! Где моя лошадь, собачьи дети? Где моя лошадь, чтоб вы околели!