Брайан Крэнстон - Жизнь в ролях

Во время нашего путешествия нам при необходимости легко удавалось найти временную работу. Мы убирали грязную посуду со столов в закусочных на автобусных остановках. Бывало и так, что мы занимались этим на массовых мероприятиях, где трезвые работники были чуть ли не на вес золота, – я имею в виду всевозможные фестивали и карнавалы. Когда мы с Эдом жили в горах у бабушки и дедушки и рубили головы курам, нам регулярно доводилось работать на школьных праздниках. Например, я зазывал всех желающих сыграть на какой-нибудь приз в дартс. Помнится, однажды я даже случайно уколол себе руку дротиком, когда моя одноклассница подошла ко мне, чтобы поздороваться.

Так что мы с братом, в общем, знали, чем занимаются наемные работники во время карнавала. Поэтому, когда нам предложили поработать на одном из таких мероприятий, мы согласились. Точнее, речь шла о том, чтобы после окончания карнавала развинтить все сборные конструкции – колесо обозрения и другие аттракционы – и уложить их детали в кузовы грузовиков. Работа была тяжелая, но за нее неплохо платили. Кажется, мы получили по восемь долларов за час наличными. Этого было достаточно, чтобы мы могли продолжить путешествие.

Мы приехали в Дейтона-Бич как раз вовремя, чтобы отпраздновать День благодарения с нашими двоюродными братьями и сестрами по материнской линии. Их фамилия была Тафт. Они жили в большом доме. Даже сейчас я помню их адрес – Норт-Галифакс-авеню, 715. Детей в семье Тафтов было семеро, но мы с братом больше всех симпатизировали Фредрику – разумеется, мы называли его Фредди. Это был симпатичный худощавый парень, блондин, помешанный на девушках, балбес, обожающий повеселиться, душа компании. В своем городке он знал всех и вся. Фредди убедил нас с Эдом развлечения ради попеть в местном ночном клубе. И представьте, мы получили несколько первых призов. Я – за исполнение сочинений Элвиса Пресли. Фредди, можно сказать, насильно вытолкнул меня из моей раковины. Если бы не он, я вряд ли решился бы выйти на сцену и спеть «Отель разбитых сердец».

Наши родственники оказались очень радушными хозяевами, но мы с Эдом не хотели злоупотреблять их гостеприимством. Поэтому мы нашли дешевую гостиницу неподалеку от их дома, на Олеандр-стрит, которая, кроме того, располагалась в двух шагах от магазина «Севен-илевен». Нам удалось устроиться на временную работу в кооперативный магазинчик, где продавались натуральные продукты, – нам поручили расфасовку меда, арахисового масла и овсяных хлопьев. Зарплату нам не платили, зато рассчитывались с нами товаром.

Кроме того, мы подрабатывали на бейсбольном стадионе, где тренировались и играли какие-то захудалые местные клубы. Нам было поручено продавать программки, фотографии игроков, шляпы с символикой клубов и прочую дребедень, которую никто не хотел покупать. В жаркие дни мы с Эдом, стоя на лестнице в проходе между трибунами, громко кричали:

– Шляпы, холодные как лед шляпы!

Люди, сидящие на трибунах, оборачивались и глядели на нас, как на клоунов.

По вечерам мы подхалтуривали еще и официантами в ресторане полинезийской кухни в гостинице «Гавайи». Именно там мы познакомились с Питером Вонгом, человеком, которого впоследствии возненавидели.

Это был мелкий тип – и в прямом, и в переносном смысле. Питер работал в ресторане шеф-поваром. Он издавал невероятное количество шума. Этот человек все время кричал. Если кухня допускала какую-то неточность с заказом, он срывал зло на официантах. Он так громко клял их за бестолковость и никчемность, что это слышали все посетители до единого. Это был кулинарный диктатор, управлявший своим кухонным царством железной рукой.

Однако все это не распространялось на женщин. Когда рядом с ним появлялась женщина, он млел и краснел, как школьник. Зная эту его особенность, официанты-мужчины заранее договаривались с официантками о том, что те отвлекут Питера при возникновении какой-то сложной ситуации. В обмен мужчины обещали проделать за коллег женского пола какую-нибудь неприятную работу.

Любимым занятием сотрудников ресторана стали разговоры о том, каким способом было бы лучше всего убить Питера Вонга. Лично я считал, что идеальным вариантом было бы приготовить обильно сдобренное специями блюдо, основным элементом которого был бы сам шеф, разрезанный на тонкие ломтики.

Если не считать Питера, работа в гостинице «Гавайи» была приятной, интересной и достаточно прибыльной. Дело происходило в 1970-е годы, до эпидемии СПИДа. Подхватив нехорошую болезнь, можно было легко вылечиться с помощью пенициллина. Так что негативные последствия сексуальной революции казались не слишком серьезными. Почти все молодые люди и девушки были заражены каким-нибудь инфекционным заболеванием половой сферы, находившимся в той или иной стадии. Для некоторых это даже стало своеобразным поводом для гордости. Групповые оргии и пьяный секс со случайным партнером были весьма широко распространенным явлением.