Антон Долин - Как смотреть кино

Кинематограф как будто прощался, уходя под воду. Казалось, самые драгоценные его тайны похоронены на дне морском, как фигурировавший в сюжете голубой бриллиант «Сердце океана».

Но наступил XXI век, и не случилось ни конца света — а ведь многие его ждали, — ни конца кинематографа. Перелистнув страницу, он вступил в новую эпоху.

В ХХ веке производственный бюджет в сто миллионов долларов на фильм еще мог кого-то впечатлить, в XXI он кажется едва ли не скромным. Во всяком случае, для настоящего блокбастера. Отныне все норовят потратить хотя бы вдвое больше, а собрать — не меньше миллиарда. Зритель с удовольствием включается в гигантоманскую игру — соревнование рекордсменов.

На смену большим фильмам, для которых, если повезет, когда-нибудь снимут продолжение (так было с «Чужим», «Роботом-полицейским», «Терминатором»), пришли целые циклы и серии, сразу рассчитанные на многосерийность — и на то, что публика будет смотреть и любить их на протяжении долгих лет.

Одиночные блокбастеры появляются все реже. Теперь в моде франшизы — огромные киносериалы.

На рубеже столетий рождаются экранизации легендарных фэнтези: восемь фильмов о Гарри Поттере по книгам Джоан Роулинг, шесть фильмов о Средиземье Толкина, сделанных Питером Джексоном, три — о Нарнии…

Возвращаются, обретая неслыханный размах, научно-фантастические циклы прошлого. Новый «Звездный путь», новые «Звездные войны», новые «Чужие». Молодая публика соединяется в залах с закаленными фанатами, льющими ностальгические слезы.

На смену героям боевиков ХХ века (и их звездам — Арнольду Шварценеггеру, Сильвестру Сталлоне, Брюсу Уиллису и другим) приходят супергерои со сверхъестественными способностями. Комиксы получают новую экранную жизнь с ростом двух конкурирующих брендов: Marvel и DC.

«Трансформеры» буквально демонстрируют изменение масштаба: люди кажутся насекомыми в сравнении с колоссальными инопланетными роботами, автоботами и десептиконами, выясняющими свои непростые отношения.

«Пираты Карибского моря» раздвигают время и место действия, перенося его даже в загробный мир.

Число кинематографических вселенных постоянно растет. Каждая из них не прекращает расширяться.

Короткометражное кино долгое время считалось полигоном для начинающих молодых авторов и экспериментаторов. Короткий метр трудно выпустить в прокат (если фильмы не собраны в альманахи), для некоторых короткометражек даже на телевидении места не найти.

С появлением интернета все изменилось.

Платформа YouTube позволила миллионам желающих попробовать себя в роли режиссера, оператора или актера, а чаще — в нескольких ролях сразу. Решающую роль сыграли и удешевление видеокамер, мало в чем уступавших профессиональным, и повсеместное распространение смартфонов, каждый из которых одновременно является камерой.

Профессионализм перестал быть обязательным требованием.

Многие люди уже не смотрят фильмы: перешли на ролики.

Талантам стало проще себя проявить, но продюсерам все сложнее отыскивать их в общей гуще.

По всему миру стали проводиться конкурсы мобильного кино, снятого на телефон. И кино, снятого без (или почти без) бюджета. И фильмов, длящихся не больше одной минуты.

Демократизация кинематографа уничтожает вековую границу между теми, кто делает кино, и теми, кто смотрит.

И одновременно напоминает о ранних днях кино, когда профессионалов как таковых еще не существовало. Неслучайно сегодня 50-секундные фильмы братьев Люмьер смотрятся как ролики из YouTube.

Голливуд твердил: кинематограф рассказывает истории.

Как выяснилось, не всегда.

На фестивалях в начале XXI века распространилось и стало популярным «медленное кино». В нем вообще ничего не происходит — или происходит, но очень неспешно. Уставшие от преувеличенной динамики современного развлекательного кино и стремительного монтажа (его еще называют «клиповым»), зрители нашли прелесть в этом замедлении.

В конце концов, мы способны часами смотреть в окно поезда или любоваться пейзажем. Почему бы не использовать эту способность, смотря кино?

Родоначальниками «медленного кино» называют венгерского режиссера Белу Тарра, снимавшего длинные кинопритчи («Сатанинское танго», «Туринская лошадь»), классика иранского кино Аббаса Киаростами («Вкус черешни») и тайваньца Цай Минляна, чьи иронические и поэтические картины напоминают замедленную съемку («Река», «Капризное облако»). В этой эстетике сделаны фильмы аргентинца Лисандро Алонсо и филиппинца Лав Диаса. Иногда в один ряд с ними ставят и Александра Сокурова.