Татьяна Иванова - Игра престолов. В мире Льда и Пламени

Романы Джорджа Мартина, воплощенные в телесериале, мгновенно стали известны благодаря своей моральной неоднозначности, сложности и непредсказуемым сюжетным ходам, которые держат зрителя в постоянном напряжении. Многие сравнивают писателя со злым богом – настолько безжалостно он обращается со своими персонажами. Но автор ясно дает понять, что никто не переубедит его действовать иначе:

«В искусстве нет демократии. Люди не могут проголосовать за нравящуюся им концовку. На протяжении всей своей карьеры я убивал персонажей. Не знаю, возможно, я всего лишь кровожадный… Но когда мой персонаж в опасности, я хочу, чтобы вам было страшно перевернуть страницу, а для этого нужно показать с самого начала, что игра идет всерьез».

Автор был уверен, что снять сериал или фильм по этой книге не получится, и в первую очередь – из-за огромного количества действующих лиц и событий. Но киноделы опровергли опасения Мартина.

Сначала писатель обдумывал идею создания нескольких полнометражных фильмов, но с той самой минуты, как его агент начал показывать предложения от студий, продюсеров и сценаристов, он понял, что его книги нельзя экранизировать в таком виде. Они были слишком большими. Например, для экранизации «Властелина колец» понадобилось три фильма, а перед этим – сорок с лишним лет, чтобы найти студию, которая согласилась бы снять все три картины. Продюсеры чаще всего предлагали выпустить один фильм, чтобы посмотреть, как его воспримет зритель. В лучшем случае, это было очень рискованное предложение. В худшем – продолжение истории никто бы никогда не снял.

И Мартин подумал – «Властелин колец» Толкиена, разделенный на три книги, примерно такого же объема, как и «Буря мечей». Таким образом, чтобы экранизировать три написанных на тот момент тома «Песни Льда и Огня», потребовалось бы девять фильмов! Ни одна студия не рискнула бы взяться за подобный проект! А в одном фильме гарантированно бы потерялись 90 % персонажей и сюжетных замыслов. Мартин об этом знал – он же сам работал сценаристом.

«Когда нужно адаптировать какую-нибудь книгу для телеэкрана, ты говоришь: какой замысел, кто главный герой? Мы сконцентрируемся на нем, на основной сюжетной линии, выбросим всех второстепенных персонажей, все второстепенные сюжетные линии и сделаем из этого фильм. Мало того, что я не хотел такого подхода, так его бы и не получилось, потому что в первых томах я тщательно скрывал, кто же является главными действующими лицами.

Я подумал, что в формате телесериала мы можем добиться больших успехов, но в то же время столкнемся с большими трудностями, например, с цензурой из-за обилия секса и насилия в моих книгах. Ну и вообще, сериал должен был быть гораздо более красочным, чем все, что показывается по телевидению» , – объяснил Мартин.

«Толкин совершил ошибку, когда возродил Гэндальфа. К черту Гэндальфа! У него была отличная смерть, и герои должны были идти дальше без него». (Джордж Мартин)

Джеймс Понивожик, блогер и журналист, в своем интервью задал Джорджу Мартину вопрос: «Были ли в истории или в литературе жанра фэнтези какие-то аспекты, которые вы хотели отразить в своих книгах, или вы стремились избежать определенных клише?».

Мартин ответил, что, как большой поклонник Толкиена, он прочел все его книги еще в начальной и средней школе и что они оказали на него огромное влияние. До этого он читал и другие произведения в жанре фэнтези, но ни одно из них не полюбилось ему так, как «Властелин колец». И не одному ему.

По словам Мартина, большинство издателей сначала воспринимало Толкиена как случайного выскочку с одной из тех забавных книжонок, которые появляются время от времени, возглавляя списки бестселлеров по абсолютно неизвестным причинам, но никто и никогда не напишет второй подобной книги. И только потом ряд издателей опровергли это предположение, опубликовав в конце 70‑х годов «Хроники Томаса Ковенанта» Стивена Дональдсона и «Меч Шаннары» Терри Брукса. Это были первые настоящие попытки последовать по стопам Толкиена, и обе увенчались успехом. Они привели к появлению на книжном рынке большого числа имитаторов Толкиена.

Само собой, Мартин прочитал множество псевдотолкиеновских романов. Некоторые он просто возненавидел, потому что у него возникало ощущение, будто их авторы пытались имитировать Толкиена, не понимая самого Толкиена , и в итоге копировали его не самые удачные литературные ходы. Да, Мартин очень любил и уважал Толкиена, но не считал его непогрешимым. И именно ему удалось сказать новое слово в жанре, породив собственное течение.