Валентин Гуржи - Поселок

решив ее напугать, вынырнут Борька и Костик, бросилась бежать к дому бабы Марии.

Выстрел прозвучал за спиной неожиданно и странно, словно выдуманная история вдруг

превратилась в явь. Наташа и баба Мария замерли на тропинке. Внизу, где заканчивался забор

участка Старшины, заросшей бузиной и малиной, дрогнули и наклонились в сторону

верхушки кустов. Раздвигая ветви белеющими на солнце руками, из них выкарабкался

Борька. Не глядя на бабу Марию и Наташу, он протрусил мимо, вскочил на крыльцо и

скрылся за дверью. Следом медленно шел Костик. Съежившись и став еще меньше, он

приблизился к Наташе. Вяло опустился на пыльную тропинку, уставился на заросли бузины.

Вскоре появился Плутон. Поскуливая и виляя задом, пес волочил ногу. За ним на сухой

потрескавшейся земле оставались следы от капель крови… Костик отодвинулся, пропуская

80

Плутона, неотрывно глядя ему вслед. Ползком, поскуливая, пес залез к себе в конуру. Костик

шмыгнул носом, приложил кулаки к глазам, растирая слезы и вздрагивая, пошел к калитке на

улицу.

Дома Борьку хватила лихорадка. Его трясло. В холодном поту он пролежал на диване

остаток дня.

Вечером к нему приходили Наташа и Костик. Их не пустили. Борькины родители сказали,

чтобы они оставили Борьку в покое и больше не сбивали его с толку. А баба Мария, проводив

ребят к калитке, посоветовала им прийти завтра, когда родители будут на работе, и они с

Борькой смогут встретиться и обо всем поговорить.

Глава 21

Костыль для Плутона

Несколько дней Плутон не высовывался из конуры. Дробь кучно ударила ниже изгиба

задней лапы и потревожила кость. Старшина, наверное, целился в голову, но за секунду до

выстрела Плутон в восторге крутнулся перед Борькой, который следом пролазил через дырку

в заборе, и это спасло его.

Костик часами просиживал возле будки, прислушиваясь к собачьему стону. Подходила

Наташа, молча клала руку ему на плечо. Баба Мария приносила в алюминиевой миске молоко

с мелко нарезанными кусочками белого хлеба, ставила его вовнутрь конуры.

Один раз спросил Костик у Марии:

– А чем его лечить, ба-а?

Мария нехотя ответила, глянув с грустью на Костика, что можно давать стрептоцид по две

таблетки. А чем еще, кроме этого, – не знала. Тогда он сказал Наташе, что Плутону нужно

помогать «всеми силами», и ушел домой. А вскоре прибежал к Наташе, выставил кулак,

разжал пальцы и показал ей двадцать копеек. Он ничего не сказал, но Наташа взяла деньги и

проговорила сбивчиво:

– Хорошо, Костик. Я попробую. А вдруг не дадут. . без рецепта.

Костик пожал плечами. Но глаза его выражали надежду и мольбу, чего Наташа в них

раньше не замечала, и твердо решила, что лекарство достанет.

Вскоре она принесла белые таблетки в шелестящей прозрачной упаковке, баба Мария

раздавив в ложке три штуки, замешала порошок из них с молоком и хлебом.

На третий день Плутон уже выглядывал из лаза, и, опустив морду на лапы, дышал свежим

воздухом. Больная нога его была где-то там, в глубине будки, и к себе он не подпускал,

тихонько рычал, боясь, что ему сделают больно.

Тем не менее, его лапу нужно будет осмотреть. Так говорила баба Мария. И Костик боялся,

как бы рана не загноилась… А еще, перед тем как Плутон вылезет наружу и начнет ходить,

для него необходимо будет сделать из дощечки шинку и привязать к ноге, чтобы кость

правильно срослась. Когда он об этом узнал, стал искать подходящую дощечку.

Ведь потом в ней нужно будет вырезать углубление, чтобы лапе Плутона было удобней.

Этого ни он, ни Наташа не смогут сделать. Наташа – девочка, а у него сил еще не хватает.

Борька уехал в село в гости к своей бабушке. Поэтому придется идти, просить маму. А маме –

дядю Вову, который приезжает на машине. Он ведь взрослый и, наверное, сумеет вырезать.

Тогда это будет не дощечка, а Плутонов костыль.

Мама и дядя Вова, возможно, уже дома, сидят на тахте у телевизора, но на экран не

смотрят. Перед ними стоит низенький столик, на столике две маленькие глиняные чашечки на

81

блюдцах, кофейничек и красивая бутылка коньяка. Они тихо о чем-то говорят, смотрят друг на

друга веселыми глазами. Мама «строит глазки», как сама же иногда говорит о других,

проводит длинными белыми пальцами с перламутровыми ногтями по коленке дяди Вовы и

задумчиво опускает глаза. Дядя Вова обнимает маму, что-то шепчет ей на ухо, от чего она, с