Марина Феттер - Озеро Эль-явр

– А вы не допускаете, пан Марек, что любая фантазия – это метаморфоза реальности? И фантазии меняют реальный мир? Впрочем, об этом не сейчас, коллеги… Итак, мы договорились: в ближайшее воскресенье в девять утра я хотел бы вас обоих встретить у центрального входа в Верманский парк. Всего доброго, молодые люди, и до встречи. Да, захватите что-нибудь непроницаемое и непродуваемое. Там, куда мы поедем, бывают сильные ветры и дожди. Зонты будут помехой…

Профессор Вильфранд резко развернулся и стремительно вышел из аудитории.

Глава 4

Водопад в небе

Профессорский внедорожник урчал, как огромный сытый кот. Сосны справа и слева от дороги выныривали из синевы неба, высоким частоколом проносились мимо и пропадали за спиной.

Артур Вильфранд сидел за рулем, молчал, и только иногда его синеватые губы кривила легкая усмешка. Он прислушивался к разговору у себя за спиной.

– Ну Марек, я же сто раз тебе говорила, что чайка мне не приснилась. Я уже проснулась и вышла на лоджию. Она сидела на крыше, и одно крыло у нее было белое, а другое черное. Ну, точно так, как сказал этот норвежский бог, Один, прапрабабушке Лукаса, Снежной ведьме. Ты помнишь, как рассказывал Лукас? «И чайка из тебя получилась бы однобокая – одно крыло белое, другое черное».

– Господи, Хильда, какая же ты впечатлительная. Простое совпадение. Мало ли на свете мутантов. Есть белые вороны, например, но они большая редкость. Не выживают, их сородичи убивают. Потому что очень заметны и могут привлечь внимание врагов. Так и твоя чайка с разными крыльями. Это просто символ нестандартной личности. Ты представь, сколько лет они в семье рассказывали и пересказывали эту историю. Конечно же, добавляли что-то от себя. Для красивости. А тебе повезло, что так совпало, и ты увидела чайку-мутантку своими глазами. Всё просто…

– Ничего не просто, Марек! Ты нарочно меня злишь, – Хильда сердито ткнула кулачком Марека в плечо, но тот невозмутимо покусывал мундштук своей незажженной трубки и насмешливо улыбался. – Нет в природе таких мутантов, я специально весь интернет облазила и у наших университетских орнитологов спрашивала. Ну, нет таких чаек на Земле! А я ее видела своими глазами. Здоровенная такая, как индюк, клюв с горбинкой, и крылья разного цвета – одно черное, другое белое.

– Так может, это и не чайка была, а вещая птица Гамаюн? Прилетела тебе судьбу предсказать, а ты ее не узнала? Вот она с досады и завопила противным голосом, – басовито и насмешливо сказал Марек. Хильда только поджала губы, потом рассмеялась и махнула рукой. Она не могла долго и всерьез сердиться.

Внедорожник профессора изменил тембр урчания, притормозил перед съездом на боковую дорогу и плавно перевалил через невысокую насыпь. Дорога вела через прибрежный сосновый лес, и море уже виднелось сквозь изглоданные постоянными ветрами деревья.

Наконец сосны разбежались по сторонам и остались позади. Впереди серо-жемчужным покрывалом лежала Балтика. Слева далеко в море выдавался плоский мыс, а на самой его оконечности виднелась башня маяка. Когда утихли шум двигателя и хлопанье дверей, стало звеняще тихо и торжественно. Вопреки прогнозу профессора, ветра не было.

На песчаном пляже валялось несколько бревен, облизанных морем до пепельного цвета. К ним и направился профессор Вильфранд.

– Садитесь и смотрите.

Марек и Хильда почувствовали легкий холодок любопытства и азарта и торопливо уселись на гладкие стволы. Прошло минут пять в тишине. Только легкий шепот мелких волн и почти прозрачный туман над морем.

Профессор Вильфранд отошел довольно далеко в сторону, его широкие шаги пропечатали цепочку следов на нетронутом песке пляжа. Он не сводил глаз с какой-то точки на горизонте. И вскоре они увидели…

Хильда вдруг схватила Марека за руку:

– Этого не может быть, не бывает таких дождей!

– Каких дождей? О чем ты? – Марек прищурил глаза, поймал направление ее взгляда, и его брови удивленно поднялись.

– Да это же не дождь, это водопад! И смотри, смотри – это в горах. Вон там, дальше видны снежные вершины. Теперь картина стала ярче и отчетливее. Прямо перед ними, как будто на огромном экране, проступили детали пейзажа.

Артур Вильфранд стоял неподвижно, широко расставив ноги, засунув руки в карманы и низко наклонив голову. Казалось, что от него тянется широкая струя подвижного зеленоватого тумана и исчезает в картине, которая развернулась на весь видимый мир. Но мир уже был не тот, в который трое людей приехали из современного города на автомобиле и вышли на спокойный балтийский пляж в безветренный и солнечный день.