Роберт Меламед - Middle Ages in Jewish history

Удивление вызывает обнаруженная связь между экономическим успехом и репродуктивным. Под репродуктивным успехом обычно понимают способность передавать свои гены потомкам, то есть производить и растить детей. Значит, по мнению авторов, чем зажиточнее люди, тем больше у них потомства, поскольку уменьшается детская смертность и лучше «репродуктивная форма». Рожай – не хочу, всех прокормим, обогреем и поставим на ноги. Только так можно понять эту фразу.

На самом же деле все обстоит с точностью до наоборот. Рождаемость тем выше, чем беднее люди. Ими властно руководит инстинкт сохранения и продолжения рода. От недоедания и болезней их дети мрут, как мухи, и женщины из года в год продолжают рожать в надежде, что хоть кто-нибудь из них не помрет. В России в Х1Х веке на селе рожали до 12 раз, притом, что взрослыми становились лишь двое – трое детей. Такая же ситуация сегодня в беднейших странах Азии и Африки, таких как Афганистан, Зимбабве и др.

Когда же улучшается жизнь, уровень рождаемости неумолимо падает: инстинкты постепенно впадают в спячку. И тут уж не помогают никакие призывы, никакие каноны религии и «материнский капитал». Италия, где детей боготворят не меньше, чем в Израиле, стала самой старой страной в Европе: мало рожают. Благополучнейшая Япония теряет население, так как молодые японцы все меньше женятся и производят потомство. Их называют первой в мире асексуальной нацией. Несколько лет назад в печати появились данные о рождаемости в современном мусульманском мире. Так вот, в Иране, самой что ни на есть мусульманской стране, сейчас на одну женщину приходится 1, 6 ребенка. Меньше, чем в Голландии, где вроде бы вообще позабыли о вековых моральных устоях, связанных с семьей.

И, наконец, последнее: количество рожденных детей никак не связано с селекцией по умственным способностям. А то, что пишут авторы о «низком притоке генов извне от других популяций» как инструменте успешной селекции, – это в корне противоречит научным данным. Постоянные внутриродственные связи могут привести только к вырождению.

Свои обьяснения выдвигают М. Боттичини и Ц. Экштейн в работе «Выбор профессии евреями: образование, ограничения или меньшинство?» Но эти обьяснения – чисто логические, оторванные от реалий тех столетий. Авторы нашли примеры, когда евреи имели право владеть землей (об этих примерах мы уже говорили), но, тем не менее, «предпочитали уйти в города и заняться высококвалифицированным трудом».

Так можно говорить о сегодняшних людях¸ о тех, кто уходит из села в мегаполисы за лучшей долей. В средневековье евреи создавали города , организуя финансовые центры типа Сити, вокруг которых с годами появлялись и жилые кварталы, и торговые лавки. Тому свидетели – Юденбурги и Юденштадты, обозначенные на картах Европы вплоть до Х1Х века. (Об этом мы тоже говорили)

И еще одно: даже тогда, когда евреи владели землей, они на ней редко работали. Трудились местные жители, на что жаловались католические священники, оскорбленные тем, что христиане в поте лица обогащают иудеев. Об этом свидетельствуют приведенные нами средневековые документы.

«Стремление евреев к уходу из сельского хозяйства» нужно авторам для того, чтобы показать роль грамотности в их выборе профессий. Но ведь грамотному человеку совершенно не обязательно доить корову, чтобы понять, что в хлеву арифметика не нужна. В условиях, когда вокруг сплошная неграмотность, он быстро сообразит, что умение читать, писать и считать прокормит его куда лучше, чем примитивный плуг и кнут пастуха. И, сообразив, обязательно найдет тех, кому его умение нужно. И вот там-то он и будет жить и работать вместе со своими соплеменниками – «чужаками», тоже умеющими считать.

Далее М. Боттичини и Ц. Экштейн пишут, что «высококвалифицированный труд» в городах «создавал давление отбора по интеллекту», так что процесс селекции набирал обороты. Здесь авторы не приводят каких-либо конкретных доказательств. Увы.

Гораздо убедительнее выглядит наша гипотеза о том, что селекция по интеллекту связана с изучением Торы. Книга-то и стала инструментом отбора .

По мере того, как Священное писание обогащалось глубокой философией и поэзией, текст становился все сложнее, и даже механическое чтение его страниц требовало и требует до сих пор незаурядных умственных способностей. В условиях, когда иудейские общины жили разрозненно и отцам семейств приходилось самим обучать детей грамоте, евреи со скромными способностями выявлялись быстро и неизбежно. И они и их дети безнадежно проигрывали соплеменникам, когда вставал вопрос, за кого выдать дочь или на ком женить сына. Браки заключались по принципу «выходить замуж за мозги». Талмуд указывал: «Человек должен продать всё, что имеет, чтобы жениться на дочери умного, или чтобы выдать свою дочь замуж за умного» (Песахим 49а).