Николай Ревизов - Стражи круга жизни

– Как он попал сюда! – пронеслось в ошеломленном мозгу. Полностью прозрачный шлем, подобных Нат не видел, прикрывал худощавое лицо со скорбно поджатыми губами и бледными цвета смерти щеками. На правой был нанесен рисунок, и если бы сейчас Нат находился не здесь, в страшно далекой бесконечности, а на Земле, то, не задумываясь, сказал бы: на щеке нарисован лист дуба. Казалось, что этот «человек» умер вчера – вечный холод хранить умеет.

Нат неожиданно вспомнил гипотезу, удивительно долго живущую легенду, о том, что Землю посещают внеземные существа и похищают людей.

– Может, это один из похищенных?

В окнах небольшого двухэтажного, под красной черепичной крышей дома не было света. Большому Воину сразу бросилось в глаза: дом находится в стадии разрушения, по каменным стенам змеились трещины, деревянные части изрядно прогнили. В саду тишина казалась угнетающей.

– Неужели опоздали? – шепнул Ветроног, но тут ударил женский вопль, который резко оборвался.

– Убили служанку! – ахнул он и быстро, сквозь открытое окно на первом этаже, проник вовнутрь. Зэт последовал за ним. Воин пересек комнату, в которой они оказались, и чуть приоткрыл входную дверь, но сразу же отпрянул. Сотник взглянул через его плечо в дверную щель – по лестнице трое служителей жрецов тащили вниз старуху. Затем ее бросили на пол. Вещая резво поднялась, на ее сухом старческом лице ярко пламенели огромные глаза. Она подняла кверху палец и негромко, но значительно произнесла:

– Они все видят!

Убийцы, было, замешкались, но один из них накинул на голову Вещей мешок и, нащупав под грубой материей шею, начал душить .

– Подержи! – Ветроног передал Большому Воину ящик со священным Гха, а сам, выхватив из-за пояса небольшой меч, бросился в комнату. Ему навстречу двое выкинули клинки.

Большой Воин извлек из ящика каменный топор, чуть выждал и, сжав в руках рукоять Гха, осторожно выдвинулся в комнату, стараясь дольше оставаться незамеченным. Первым он ударил душителя. Тот мягко опустился на пол, его безжизненная рука обняла мертвое тело Вещей. Кровь окрасила камень, в сердце сотника всколыхнулась радость – что может быть желаннее для воина, чем кровь врага! Ветроног был уже ранен, он стоял у стены в луже собственной крови и вяло отмахивался клинком. Один из его противников бросился к Большому Воину и через пару мгновений уже валялся на полу с размозженной головой. Сотник поспешил к Ветроногу, тот зажимая окровавленный живот, опускался на колени. Оставшийся на ногах убийца распахнул окно и закричал во тьму:

– Сюда, сюда!

Большой Воин бросился к нему. Тот повернулся и поднял над головой клинок, но тонкий металл не остановил тяжелый камень. Зэт перешагнул через его труп и выглянул в окно. Во тьме мельтешили огни факелов, раздавались крики. Он шатнулся к лежащему на полу Ветроногу. Глаза его были открыты, он что-то неслышно говорил. Сотник вложил в его руку рукоять легендарного Гха и сжал ему ладонь – на лице Ветронога появилась блаженная улыбка. К дому бежали – топот многочисленных ног слышался уже совсем рядом. Зэт выбрался через окно в сад и побежал к ограде.

– Вон один! – закричал возбужденный голос, и его тут же подхватил десятки голосов: – Вон он, в саду!

Большой Воин подбежал к ограде и перемахнул через нее. Внизу его уже ждали. Их было трое, сотник не мог вырваться из сильных объятий. Его потащили по улице. Под газовым фонарем он увидел фигуру, к ним спешил крупный стергл, лицо его пересекал глубокий шрам. Мундегир трижды взмахнул мечом, и Большой Воин оказался свободным. Радость колыхнулась в груди у сотника, но Мундегир потянул его в кусты.

Мимо проследовал с факелами, вооруженный отряд.

– Идем со мной, – предложил Большой Воин, не благодаря за спасение.

– Мне еще надо снести несколько голов, Большой Воин. Прощай!

Мундегир махнул рукой и скрылся в кустах.

Дом Вещей стоял почти на самой окраине, и Зэт из города выбрался быстро. Погоня вроде бы потеряла его, но когда он поднимался в гору, отсвет неблизкого газового фонаря выдал сотника.

– Вон он! Вон! – услышал Большой Воин крики, но уже приглушенные расстоянием.

Он прибавил шаг, а когда поднялся до половины склона, то увидел, как внизу растягивалась цепь факелов – его преследовали. Зэт заторопился. Рассвет застал его на склоне хребта, у подножия петляла дорога, по которой шли воины – воины его сотни. По колонне прошел ропот одобрения, когда он опустился к дороге – в сотне его любили. Кургай на ходу доложил…