Илья Чернецов - Вакуум. История открытия себя

Здесь нет умудренных опытом взрослых, почтенных стариков и уравновешенных учителей.

Здесь есть те, кто будучи никому нахуй не нужен приехали строить КамАЗ.

Потому что давали квартиры. Потому что нихуя за это не спрашивали. Потому что достаточно было приехать бараном и кидать кирпичи. А остальное устраивал Советский Союз.

В Набережных Челнах ты не встретишь разумных взрослых. Здесь все блять волки. Здесь воспитание это насилие, подчинение и доминация. Соответственно степени ранговости доминирующего.

Меня батёк пиздил за плохуй учебу. Которая, в свою очередь, была плохой, потому что я не слушал пидарасов-учителей, потому что я вообще никогда не слушал и не стану слушать пидарасов. Людей, которым на тебя насрать, но они непременно, блять, умнее тебя. Потому что по статусу они считаются умнее. И будь ты хоть сто раз Ломоносов, но ты все равно дебил. Ты по статусу – дебил. Так же как твой учитель по статусу умный. Просто подчиняйся. А я не подчиняюсь. Я вообще не подчиняемый. Я есть свобода. Когда учитель говорил мне что я тупой, я отвечал, чтобы он шёл нахуй. Он вел меня к директору. Директор вызывал отца. Отец слал директора нахуй. Приводил домой и пиздил меня. Не сказать, чтобы настолько же жёстко как некоторых их отцы, но мне хватало. Добавка не требовалась.

Как же стало так, что потом у нас начались нормальные отношения с отцом? В 15 я дал пизды уже ему. Точно в рамках городских понятий: победил – прав. И всё встало на свои рельсы.

Дома у Цурика мать пиздила его отца. Потому что была спортсменкой, а отец был болезный. Потом он умер раньше времени.

У Гурьянова отец был вообще человек-монумент. Молчаливый, суровый и подозреваю Гурьянова пиздил побольше, чем в среднем по городу.

Но мы-то еще ладно, более-менее. У остальных пацанов из нашей команды родители еще и бухали и употребляли что попало. Собрались в кучу одни отщепенцы, классические Челнинцы 90х.

Внимание, конкурс: Найди благополучное семейство в Набережных Челнах и получи лом между полушарий!

Мы были выращены на подчинении, воспитаны на насилии. Через что нам было самоутверждаться? Через насилие и подчинение! Конечно. Через что еще?

Найди того кто слабже

Унизь

Подчини

???

Profit!

Мы просто выходили на улицу всей толпой, напившись и выцепляли по спящему городу тех, кто не спал и был немногочисленен. Нам было тотально насрать на ранговость попавшего под раздачу. Чем круче тем лучше. Заебашил крутого парня – круто! Тебе как-бы передается его крутость. Ты его заебашил, не он тебя. И не важно что ты один из десяти. Важен факт – он лежит без сознания, ты стоишь над ним.

Ну и конечно было приятно собирать трофеи. Одежду, аксессуары, деньги. У некоторых из нас вообще не было приличной одежды. Потом уже все ходили в кожанках.

Эй, родители, нахуй рожать, если не можете хотя бы одеть? Тупые пидарасы. Посадить бы вас в клетки и кормить палками по рёбрам с утра до вечера.

Слава Богу у меня всё было более-менее прилично, иначе сидел бы сейчас в тюрьме до бесконечности, или на наркоте, или на бухле, как большая часть тех парней, с которыми гоп-стопил, с которыми учился, с которыми рос.

– Кого там знаешь?– Спрашивает гопник.

– Есть разница?

– Есть, раз интересуюсь.

Пиздобол. Ему насрать кого я знаю. Он сам никого не знает, только слышал имена, прозвища, "достижения". Кого он может знать, если гоп-стопит в 18? Отсталый пидор.

– Косой, Рябой, Сивый. Слышал про таких?

– Отойдем?

– Конечно отойдем. Только баб отправлю.

Поворачиваюсь к девчонкам:

– Девочки. Домой. Быстро.

И киваю Наве, чтобы дал им ускорения. Они немного покривлялись, но Нава шепнул им, что глупо не беречь себя. И девчонки ушли, всё дальше отдаляя от меня свои свежие булки.

Вот же блять Мазик, сраный ты гандон, такая ночь могла случиться!

Отхожу в сторону с гопником. Его группа поддержки на низком старте. Нава с Мазиком там же, где мы все остановились. Тормознули по дороге радости и веселья.

Пытаюсь съехать:

– Тебя как зовут?

– Паша.

– Меня Илья. Смотри, Паша, вот мы идем с девушками, так? Нам хорошо. Ведем на хату. Ты спросил сигарету – пожалуйста. У тебя своя дорога, у меня своя.

– Илюх, ты сам посуди. Я местный, стою с пацанами у себя на районе. Тут вы, орете песни, бухие. С вами нефор.

– Нефор, да.

– Вот именно.– Пауза.– Нефор. Чем по жизни занимаешься?

Вот именно – нефор. Единственный прокол. Но какой весомый, а? Это как хуя пососать на их глазах.