Илья Чернецов - Вакуум. История открытия себя

– Бармен, водки, пива, еще раз водки и снова пива. Налить и отойти.

***

ГЛАВА 13. СМЕРТЬ

Ты классный. Ты уникальный. Ты неподражаемый. А потом ты умрешь. Потом ты станешь сначала гнилым, потом съеденным. Тебя не станет. И ничего от тебя не останется. А когда умрут твои близкие, тогда от тебя не останется даже воспоминаний. Ты просто исчезнешь. И возможно когда-нибудь лишь ветер вспомнит о том, как ты сказал ему однажды: «Блять, заебал дуть!»

23 декабря 2004 года. 23:00. До Нового года рукой подать.

Я, Нава и Мазик вываливаемся из "Жары". Я прямо в хлам. С нами бабы. Две штуки. Одна со мной, одна с Мазиком. Нава в пролете. Кайфовые тёлки, прямо статуэтки. Точеные, улыбающиеся, свежие. Вечер реанимирован. Сейчас только до Мазика хаты и там уже всё вообще огонь.

Мысли меня не терзают, я свободен, пьян, молод и с бабой.

Я затягиваю:

– В черном, черном городе, с черными ночами, неотложки черные с черными врачами…

Ленинград охуителен.

Бабы подхватывают:

– …едут и смеются, песенки поют, люди в черном городе словно мухи мрут.

– А мне все похуй…– продолжаю я,—…я сделан из мяса…

– …и самое страшное, что может случиться…"– включается Мазик.

И все вместе:

– Стать пидарасом!

Красивые бабы, поющие Ленинград безупречны.

На улице ночь, мне всего 22, меня обнимает классная девчонка, я в компании веселых людей, мы тотально позитивны, поём Ленинград и идем к Мазику пребывать вне границ дозволенного. Жизнь снова прекрасна. В ней снова нет ничего лишнего.

***

Нет. Не может всё быть просто. Невозможно просто жить и радоваться жизни. Потому что вокруг толпы хищников, налитыми кровью глазами высматривающие тебя. Чтобы сломать тебе кайф, чтобы испортить и без того редкие минуты счатья. Чтобы ограничить твою свободу и наказать за её наличие в твоей жизненной позиции.

Расслабься, только на минуту расслабься. Потеряй бдительность.

– Сигареты не будет?– Спрашивает у меня местный поцик в спорт.штанах и кожанке.

Это происходит когда мы распевая Ленинград проходим мимо зала с игровыми автоматами, рядом с которым отираются местные гопники.

Мазик. Мазик. Мазик. Гандон ёбаный, в натуре пидарас. А я дебил, иду с ним в одной компании. Как глупо было не принять меры предосторожности. Как необдуманно. Надо же так облажаться!

На голове Мазика – красные волосы, на ногах – красные джинсы с черными кожаными вставками и синие гриндерсы, на теле красный пуховик, на шее – пушистый розовый шарф почти до земли. В его походке – брит-поп в его понимании. И он качает своей пустой башкой как ёбаный гусь.

Я встречаюсь взглядом с Навой и мы отлично всё понимаем. Мы просто молча смотрим друг другу в глаза с сожалением. Один Мазик нихуя не понимает. Бестолковая куча тряпья.

– "Петра" куришь?– Спрашиваю гопника.

– Давай.– Говорит он.

Протягиваю пачку. Берет одну.

– Возьми несколько.– Говорю.

– Да не, мне одной хватит.– Отвечает.

Конечно хватит, она же тебе нахуй не нужна. Ты может вообще не куришь.

– Откуда сам?– Спрашивает пацик.

– С 52го.

В Набережных Челнах комплексы. По номерам. Как в любом другом городе улицы, так в Набережных Челнах комплексы. Это приближенные к квадрату группы домов, примерно одинаковые по размеру. В Перми например Ленина, 5, а в Набережных Челнах 52/09. Вторая цифра это номер дома.

– Новый город…– Говорит пацик понимающе.

– Да.

Еще сам город делится на несколько районов: Новый город, ГЭС, ЗЯБ, Сидоровка. Самый лютый по-идее ЗЯБ, на Сидоровке просто беспредел, там одна деревня. С другой стороны самые авторитетные с Нового города, т.к. более общны и лучше организованы. А может быть просто моложе. Поэтому в Новом городе куда меньше беспредела, чем в остальных районах. На ГЭСе по идее ничего так. Но тут пиздюки. А пиздюки они везде пиздюки. 16-18 летние отморозки, насмотревшиеся "Бригады" и на "старших", пообщавшиеся с зэками. И всё бы ничего, мало ли что у них там в амбициях. Но они объединившиеся. Они всегда толпой.

Когда-то, когда я был в их возрасте и общался с Гурьяновым мы гоп-стопили практически так же. "Практически" потому что мы не разговаривали, не спрашивал, не слушали. Мы ебашили. Нажирались в подъезде в 56-м ближе к ночи, выходили на улицу и просто забивали кого-нибудь.

Зачем? Для чего?

Ни для чего.

Потому что гормоны!

Потому что не знали другого способа.

Потому что в этих ёбаных Набережных Челнах нет совершенно никакого института передачи жизненной мудрости. Потому что неоткуда было узнать другие способы. Ни единого источника информации о многогранности жизни, о бесконечности возможностей развития событий потому что.