Александр Харыбин - Пятый всадник

– Олег, как тебе в отделении Итальянца? Как отношения с ребятами?

Я насторожился, небезосновательно сомневаясь в том, что истинной целью разговора было именно узнать, как я прижился в коллективе.

– Да все отлично. Ребята очень хорошие.

Байкер помолчал, постукивая костяшками пальцев по подоконнику и глядя в окно. Смутные подозрения заползли в душу. Может, меня стали «пробивать» по разным компетентным каналам, и я не прошел проверку? А сейчас меня арестуют и начнут допрашивать с пристрастием? Нет, вряд ли. В таком случае Байкер пришел бы не один.

– А ты не хотел бы перейти в другое отделение? – вдруг спросил он, подняв свой взгляд на меня.

Перейти в другое отделение? Зачем? Только-только наладив контакт с коллективом, получив здесь, если можно так выразиться, боевое крещение? Нет, никуда из своего отделения я уходить не хотел. Так прямо и сказал взводному. Тот, услышав, поморщился и опять замолчал.

– А командиром? – вдруг спросил он.

– Чего командиром?

– Командиром отделения пошел бы?

Сказать, что я удивился, означало бы сильно преуменьшить. Я ожидал все, что угодно, только не подобного вопроса. Хотел бы я быть командиром? Этот вопрос заставил серьезно задуматься. Наверное, я мечтал быть командиром. Командиром отделения, батальона, дивизии. Даже армии. Командовать тысячами людей, разрабатывать планы военных операций. Но мечты – это из области чувств. А конкретные стремления должны определяться рассудком. И рассудок этот говорил, что в реальности я не хочу командовать людьми. Мало того, что и в мирной-то жизни руководство коллективом меня всегда напрягало, но в условиях войны пришлось бы отправлять людей на смерть. А если я совершу ошибку? В обычной обстановке это означало бы потерю денег и времени, но на войне это – гибель людей. Психологически я не был готов платить такую цену. На это место лучше всего подошел бы классический психопат, абсолютно равнодушный к страданиям других.

Первым желанием было просто отказаться. Поблагодарить за доверие и отказаться. Но разобрало любопытство – за что же такое доверие? Поэтому решил осторожно порасспросить.

– А в какое отделение?

– Во второе. Там сейчас Красный командует.

– А Красный куда идет?

– Обосрался сегодня Красный. Вывел отделение не в ту точку. Заблудился, короче. Если бы укропы поперли нам во фланг – батальону хана. Комбат сказал снять его с должности.

Слова взводного вызвали холодный пот по спине. Черт! Ведь отделение Красного должно было занимать позиции как раз в полукилометре от нас, между нами и Мариновкой. И мы все были уверены, что с той стороны надежно прикрыты. Получается, что все это время наше отделение стояло на волосок от гибели.

– А почему меня вместо него?

– Сварог посоветовал. Ему Чита сказал, что ты у него самый толковый ученик. А Сварог говорит, что ты офицер запаса и в Москве был на руководящей работе. Короче, он просил, чтобы я узнал твое мнение по этому вопросу.

По интонациям и выражению лица Байкера я понял, что тот не особо жаждет услышать от меня согласие. Что ж, тем проще мне будет отказаться. Заинтересовал еще один момент – почему это Чита решил, что я самый толковый ученик? Никогда не замечал, чтобы он уделял мне на занятиях больше внимания, чем другим. Но у Байкера спрашивать это было бесполезно.

– Мне очень приятно чувствовать к себе такое доверие, но, я боюсь, вынужден буду отказаться от этого предложения, – облек я свой отказ в как можно более вежливую форму. Выражение лица взводного было таким, будто все это время тащил тяжеленный мешок на спине и сейчас, наконец, его сбросил.

– А почему? – решил поинтересоваться он. Для проформы, наверное, а, может, из любопытства.

– Я пока не готов командовать бойцами. Люди, имеющие боевой опыт не примут необстрелянного новичка.

Я не стал называть истинную причину – то, что не смогу послать людей на задание, которое повлечет их гибель. А командиру время от времени приходится принимать подобные решения.

– Если сам комбат тебя будет спрашивать, ты ему так и ответишь?

– Да, так и скажу.

Почему-то мне казалось, что Сварог спрашивать не будет. Не зря же он послал Байкера на разведку. Чтобы не выслушивать отказ и не ставить ни себя, ни меня в дурацкое положение.

– Ну, ладно. Короче, будем с этим что-то решать, – повеселевший Байкер протянул мне пятерню.

Я понял, почему Байкер не хотел назначать меня командиром отделения. Он не смог бы объяснить своим людям – почему над ними ставят, в их представлении, салагу. А зачем ему нужны проблемы управляемости в одном из своих подразделений, когда и без того хлопот хватает?