Глеб Васильев - Стакан

– Спасибо, ты настоящий друг, – глаза Кратиса увлажнили. Он сгреб Трехручку в охапку, и сжал его в объятьях, от которых у зеленокожего заскрипели кости.

– Пусти, дурак, – просипел Трехручка. – То есть, друг. Нужно поторопиться, чтобы Полулунка догнать. Не то они с той девкой и дохляком все желания сами загадают.

Первым спешащего к ним Ясносвета, на плече которого сидел Трехручка, увидел Силагон.

– Караул! Взбесившийся громила схватил Трехручку и гонится за нами! – завопил он. – Халфмуна кроши! Это он грязный лжец, я тут ни при чем!

– Что тебе нужно? Мы уходим, как ты и просил, – Полулунок обнажил свой нож.

– Простите меня, добрые путешественники, – зычно сказал Кратис. – Я не хотел пугать вас. Смиренно прошу вас позволить мне присоединиться к вашей компании.

– Это еще зачем? – нахмурился Халфмун.

– Я понимаю, что повел себя грубо при нашем знакомстве, а ты всего лишь проявил учтивость, делая вид, будто бы мое уродство не ранит твои глаза и душу, – произнес Ясносвет. – Друг Трехручка поведал о цели вашего похода. Умоляю, не лишай меня шанса исполнить желание и исцелиться от проклятья, превратившего мою жизнь в сплошное страдание.

– О, Кратис, конечно, пойдем с нами! – Селия захлопала в ладоши. – Это так здорово!

– Погоди, – Полулунок метнул в девушку раздраженный взгляд. – Трехручка, давай-ка отойдем на минутку. Разговор есть.

– Ты с ума сошел? – зашипел Халфмун на Трехручку, отведя его в сторону. – Какого бобра ты всем подряд разбалтываешь наш секрет?

– Секрет? А я-то и не знал, господинчик хорошенький, – притворно ужаснулся Трехручка. – Я-то, дурачок несмышленый, думал, что еже ли ваша благородность на пару с Бальтазаром первой встречной девке об таком сообщает, то и не секрет это никакой вовсе.

– Э, ну… – смутился Полулунок. – Да у этого Кратиса явно стакан поехал. Он бредит о каком-то уродстве, да еще вдобавок чуть башку мне с плеч не снес. Взбредет ему еще что-нибудь в голову, он и впрямь, как Бальтазар кричал, в щепки нас покрошит.

– Это у тебя котелок не варит, если ты от такой дружбы стакан воротишь, – заявил Трехручка. – С Кратисом наше путешествие в веселенькую прогулочку превратится. Он в те самые пресловутые щепки крошить будет всех, на кого мы ему укажем. Сплошная польза с Ясносвета получится, говорю, в отличие от бабенки твоей малохольной.

– Сам ты лягушка малохольная, – огрызнулся Халфмун. – Ладно, пусть идет. А то откажешь такой скале, и будешь потом себя из лоскутков собирать.

– Я чуйкой чуял, что ты не такой уж дурак, каким кажешься, братишка, – Трехручка подмигнул хмурому Полулунку и поспешил к Ясносвету, чтобы сообщить тому радостную новость.

Воодушевленный тем, что его приняли в команду, Кратис сиял. Энергия так и била из него. Чтобы другим путешественникам было проще идти через густые лесные заросли, он, размахивая мечом на манер ветряной мельницы, прорубал в чаще широкий проход, снося кусты и валя вековые деревья. При этом Ясносвет двигался так быстро, что Селия, Халфмун, Бальтазар и Трехручка едва поспевали за ним.

– Трехручка мне доходчиво объяснил, зачем он потащил этого громилу с нами, – шагая рядом с Селией, сказал Полулунок. – Но ты-то чего за ним так ухлестываешь?

– Глупый, – девушка улыбнулась. – Он ведь спас меня. Если бы не Кратис, то все мои мечты обратились бы в прах.

– Вот оно как. А мне казалось, что это я твою шкуру спас, когда Мергатройд собиралась ее молотком своим в бобровую отбивную превратить.

– Шкуру? Фу, какой ты грубый, – Селия поморщилась. – Да, ты помог мне сбежать и, может быть, без тебя я бы сейчас была мертва. Но зачем мне эта жизнь, если в ней не будет пышной свадьбы и такого платья, какому позавидовуют все девушки в мире? Я всегда верила, что самое главное – это лететь за своей мечтой. И если мечта оказывается недостижимой, то лучше умереть, чем жить со сломанными крыльями.

– И что же, замуж ты тоже за этого остолопа Ясносвета полетишь? – Халфмун пытался говорить насмешливо, но голос его предательски дрогнул.

– Не знаю, – пожала плечами Селия. – Он мне еще не предлагал руку и сердце.

– Про роскошное колье и белую лошадь забыла добавить, – сквозь зубы сказал Полулунок.

– Малыш, ты как будто сердишься? – тонкие брови девушки приподнялись, демонстрируя удивление, а губы сложились в кроткую улыбку. – Я пока что не связана ни какими обетами, и желаю лишь добра и счастья всем, включая моего будущего избранника и себя саму. А что касается моего избранника… Ты ведь и сам не предлагал мне выйти за тебя замуж.