Глеб Васильев - Стакан

– Ай! Ты мне ногу порезал, идиот! – взвизгнула Селия.

– Прости, пожалуйста, я не нарочно, я просто хотел…

– ААААААА!!! – от боли и ужаса к Силагону вернулся голос. Его, как и скулящего Трехручку, стебли успели обвить до плеч.

– Да иду я, иду, – ругая себя за неосторожность, Полулунок подошел к товарищам и срезал с них извивающиеся колючие побеги.

– Друзья, это приключение нравится мне все меньше и меньше, – сообщил Бальтазар, когда Халфмун закончил рубить коварную поросль.

– Может, сначала сходим за сокровищами господина Силагона, а к волшебнику как-нибудь потом? – предложил Трехручка.

– Молчать! – рявкнула Селия, прежде чем Халфмун успел раскрыть рот. – Я. Хочу. Стакан. И ПЛАТЬЕ! Ясно?

– Да-да, более чем, – втянув голову в плечи, Бальтазар испуганно прижался к Трехручке, побледневшему до салатового цвета.

– АГХРРРР!!!

– Селия, ну что ты? – Халфмун осторожно положил руку на плечо девушки. – Видишь? С тобой все согласны. Зачем так рычать?

– Это не я, придурок, – прошипела Селия и ткнула Полулунка локтем под ребра. – Смотри!

Из кустов, окружающих поляну, на которой стояли путешественники, появились огромные оскаленные морды, по сравнению с которыми гигантские бобры казались милыми котятами.

– Гиперионские волки, – сказала Селия. – Вам конец. Однажды они напали на Виргинию и съели всех мужчин. Прошло много лет, прежде чем удалось восстановить мужское поголовье.

– Не смотрите на меня! Я не мужчина! Они все мужики, а я нет! Слышите?! Баба я, БАААБА!!! – верещал Бальтазар.

– Вот ведь ядерные волки. И чем им бабы не нравятся? – Трехручка затравленно огляделся и, к своему ужасу, обнаружил, что звери взяли их окружили. – Халфмун, бей их!

Полулунок насчитал больше дюжины гиперионских волков и понял, что у него нет ни малейшего шанса справиться с ними. Единственное, что его успокаивало, это то, что Селии опасность не грозила. Волки же явно издевались над своими жертвами – рыча, клацая тремя рядами острейших клыков и брызжа пенистой слюной, они ходили по кругу, неспешно сжимая кольцо.

– Прощайте, Бальтазар, Трехручка. Я сожалею, что втащил вас в это гибельное путешествие, – Халфмун выронил нож. – Селия, надеюсь, тебе удастся отыскать волшебника. Будь счастлива. И еще… вспоминай меня, хоть изредка.

Волки приблизились к путешественникам на расстояние вытянутой руки. Один из них подошел к Селии и мордой вытолкнул ее за пределы круга.

– Я самая несчастная девушка в мире, – Селия закрыв лицо ладонями, разрыдалась. – Плакала моя свадьба и платье.

– Посторонись, красавица, – за спиной Селии возникла высокая широкоплечая фигура. Халфмун, Бальтазар, Трехручка и гиперионские волки в изумлении уставились на человека с длинными светлыми волосами на голове, увенчанной золотым кубком, инкрустированным драгоценными камнями и украшенным замысловатой резьбой. В мускулистой руке человек легко, как тростинку, держал двухметровый обоюдоострый меч.

– Порубить вас на кусочки, или поищите себе другой ужин? – взмахнув мечом, грозно пророкотал незнакомец.

– Поищем, с-с-само собой, вне всяких с-с-сомнений, поищем, с-с-сударь, – заикаясь, пролепетал Бальтазар.

– Это он волкам, олух, – Трехручка толкнул Силагона локтем в бок.

Ворча, волки прижали уши, поджали хвосты, и, не спуская глаз с меча, принялись пятиться, и вскоре скрылись в густой зелени кустарника.

– Чрезвычайно любезно и благородно с вашей стороны, досточтимый господин, избавить нас от общества лютых хищников, – произнес Бальтазар.

– Какое счастье! Моя свадьба спасена! – воскликнула Селия.

– Спасибо, – сказал Полулунок, а Трехручка шумно высморкался в кулак.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся великан. – А теперь прощайте. Будьте осторожны, и да приведет ваш путь к цели.

– Постой! Неужели я не узнаю имени своего спасителя? – Селия обеими руками вцепилась в мощное предплечье незнакомца.

– Меня зовут Кратис Ясносвет, – смущенно опустив ярко-синие глаза, сказал мужчина. – Прошу отпустить мою руку и меня вместе с ней. Вы все и так уже довольно настрадались от вида моего уродства. Я сожалею по этому поводу, и надеюсь, что вскоре мой облик сотрется из вашей памяти.

– О чем ты говоришь? – удивилась Селия, продолжая сжимать руку Кратиса.

– Ты очень добра, красавица, но не стоит меня жалеть, – Ясносвет вздохнул. – Я прекрасно знаю, насколько отвратительна чаша на моей голове.

– В сравнении с моим утонченным стаканом, конечно, она выглядит немного э… вычурно, но, в целом, не так уж дурно, – заявил Бальтазар.