Михаил Монастырский: Кто-то может вернуться. Сборник мистических рассказов

Она стояла, опираясь спиной о дом, возле пристройки с разрушенными временем ступеньками, ведущими куда-то вниз. Невысокую слегка сгорбившуюся фигуру женщины и её давно состарившееся лицо в ночной темноте освещала мигающим светом разноцветных лампочек вывеска со странной надписью «Симулятор Смерти».

– Да, я вовсе и не собираюсь покончить с жизнью. Я просто немного заблудился в неизвестном мне городе. Сегодня только прилетел часов пять назад и вот решил пройтись. А Вы отсюда? – указывая взглядом на моргающую вывеску, спросил женщину Мур.

– Ну, да. Я зазываю посетителей. Это моя работа.

Женщина, продолжая разговор, стала медленно спускаться по каменной лестнице, одной рукой опираясь о кирпичную стену дома, в полной уверенности, что незнакомец последует за ней:

– Слушай, Красавчик, всего лишь за какие-то вонючие пятнадцать баксов, тебе мой Джон устроит, как настоящему туристу, самую натуральную прогулку на Ту сторону. Она приостановилась на полпути вниз, убедилась, что Чесли следует за ней и продолжила разговор. – Оставишь все свои печали Там и вернёшься через полчаса обратно сюда уже таким жизнелюбцем, что эта задница покажется тебе волшебным раем. Вот попомнишь меня, идём…

И Чесли шёл за ней.

Дойдя до огромной металлической ржавой двери внизу лестницы, она с трудом открыла её на себя и, приглашая гостя пройти первым, сказала:

– Чем больше к нам будет посетителей, тем скорее наш город научиться жить по-новому. Но кругом же одни выродки и ублюдки! А ты, заходи, не стой.

Чесли зашёл. За ним вошла и она, плотно закрыв за собой дверь на затвор.

Тусклая и единственная лампочка над головой встретившего их крупного темнокожего мужчины, одетого в светлый бежевый лёгкий комбинезон, освещала небольшую комнату, стены и пол, которой были полностью выложены белым кафелем. Громила, внимательно оценив взглядом Чесли, представился:

– Я Джон. Линда сказала, что путешествие будет стоить Вам пятнадцать долларов?

– Да, – ответил Чесли, взглянув на Линду, прикурившую в этот момент сигарету.

– Баксы вперёд, – пояснила Линда, протягивая за деньгами руку.

Чесли совершенно не понимал зачем он сюда зашёл, доверившись абсолютно незнакомым и очень странным людям. В чём заключается смысл этого аттракциона? Однако он, достав из кошелька двадцатку, послушно протянул её Линде.

Та, взяв деньги, обратилась к Джону:

– Сдачи нет, давай на все.

Джон подошёл к двери, расположенной в глубине комнатки и открыл её нараспашку. Там было ярко-белое помещение. Чесли, неподвижно стоя на месте, с любопытством всматривался в открытый дверной проём, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть за широченной спиной Джона, направившегося туда. Но из-за сильного света, вырывающегося из яркой комнаты, Мур ничего не мог разглядеть. Ему показалось и представилось, что там, как в детской сказке, этот негр прячет украденное у людей Солнце.

– Ты, главное, не трусь, Красавчик, смелее. Ещё глядишь, понравится, ха-ха-ха, – рассмеялась, кашляя Линда и похлопывая своей морщинистой ладонью по спине Чесли, будто это ему, а не ей, надо было сейчас стучать по спине.

Странно, но почему-то Чесли и не опасался вовсе ничего. Он вообще не понимал, что здесь сейчас с ним будет происходить и чего нужно бояться.

Тут снова в дверях появился громила Джон. Он, не закрывая за собой дверь, вкатил и остановил перед Чесли дорогущий гроб, установленный на специальной каталке. К ней он подставил приспособленный для этого высокий табурет и, протягивая чёрную мускулистую руку гостю, лёгкой улыбкой, обнажив крупные жемчужные зубы, приветливо сказал:

– Прошу Вас, карета подана. Полезайте в гроб, не спешите, а я помогу Вам в нём устроиться.

Чесли без капли сомнения так и сделал. Улегшись в гроб, он спокойно прикрыл глаза и стал прислушиваться к приятному мягкому звуку вращающихся колёсиков, везущих его в неизвестность. Почему у него не было страха? Неужели любопытство было сильнее предстоящей опасности? Всё дело в названии вывески или что-то потустороннее помогало сейчас ему легко преодолеть эту тайную черту?

Чесли слышал, как Джон прикрыл за собой дверь, завозя гроб в ослепительно яркую комнату. Мысль о том, чтобы открыть глаза пришла в голову, но тут же она и безвозвратно исчезла в сознании Чесли, как пустая, лёгкая и совершенно неважная мысль, может даже и не его мысль, мысль от которой собственно ничего и никогда уже не будет зависеть. Через закрытые веки Мур ощущал свет и тепло, напоминавшее прикосновение морских солнечных лучей. Стало казаться, что он лежит в белом песке где-то на берегу океана и ничто больше не тревожит и не беспокоит его… И нет никаких ни тревог, ни забот… Всё растворилось…