Михаил Монастырский: Кто-то может вернуться. Сборник мистических рассказов

Время летело быстро, Кризхин вырос и стал взрослым. Однако не было у него ни забот, ни хлопот, ни жены, ни детей, ни друзей и даже не было врагов. Только старуха мать, да старик отец были его окружением. День и ночь, без отдыха, продолжали родители работать для своего сына. Тот же только погонял их, да учил, как им жить правильно и трудиться с пользою.

Так уж загладила мать сына, что однажды встал тот против отца своего. И как не пытался старик втолковать старухе, что слепа она и не видит греха своего – бесполезно всё было. Бежала бабка тут же к сыночку, в ноги падала и жаловалась на деда, дословно всё пересказывая, что муж говорил ей. Злился сын и бил её, за то, что расстраивает его, а отца сказал, что вовсе убьёт, если тот сам к утру не повесится.

Побежала тогда бабка обратно к деду и сказала ему о желании их сына. Расхохотался старик над ней, плюнул через плечо и повесился.

Опять побежала к сыну старуха, чтобы новость эту сообщить, да встретил её по дороге чёрт и говорит:

– Что, бабка, так сильно любишь сыночка своего?

– Очень люблю, – отвечает она, – до чёртиков!

– Это хорошо, а вот он тебя любит?

– Конечно, любит, я же мать его.

А чёрт продолжает:

– А давай – ка, проверим?

– Нечего тут и проверять! – обижается старуха.

– А если я ему сердце твоё принесу и за сердце мизинец попрошу его свой отдать? – насмехается чёрт, прищурившись, да хвостом повиливая.

– Ты что это?! – завизжала старуха. – Зачем тебе мизинец то сына моего, как это он без мизинца жить будет? Сердце моё так себе забери, а его не тронь!

И чёрт расхохотался над ней, плюнул через плечо и исчез.

Старуха дальше к сыну побежала. Прибежала мокрая вся, про смерть мужа совсем позабыла, а про чёрта ему рассказала. Рассердился тот, да опять побил мать свою, приговаривая:

– Дура ты старая, может чёрт то не простой был, может он за сердце твоё сторговаться на что-то со мною хотел!

Ох, как огорчилась бабка, извинилась перед сыночком, и обратно чёрта искать кинулась. Разыскивала она его до глубокой ночи, с ног совсем сбилась, упала, но так и не нашла рогатого. Не хотел он с ней больше встречаться, а вот к сыну её в это время пожаловал и говорит ему:

– Вот сердце матери твоей у меня на ладошке лежит, бьётся ещё. Отдашь мне свой мизинец – будет ещё жить она и к утру домой вернётся, а не отдашь – погибнет этой же ночью на болотах.

– Ты что торговаться ко мне пришёл? – спрашивает сын бабкин у чёрта. – Забери ты себе это сердце старое, если оно тебе так нужно, а мне по наследству за него заплати, да только не деньгами или золотом, а чудом каким!

Разозлился чёрт тогда, да решил урок преподать умнику.

– Хорошо, чудо то, настоящее будет тебе. Хочешь вечно жить и Душами руководить, чтобы служили они тебе всегда? Чтобы вкалывали они на тебя, спины свои гнули, а ты их только и ругал, только и погонял, как пастух баранов.

– Конечно, хочу! Кто же не хочет?

– Хорошо, тогда я сейчас к Богу схожу, и сердце матери твоей ему отдам, чтобы поверил Он мне в то, что есть такой человек на земле как ты. Рассердится Он на тебя, а я то тут и пристрою тебя Душами руководить. Согласен?

– Ещё бы, конечно, согласен! Кто же не согласен то будет? Поскорее только вопрос этот с Богом реши, а то обо мне теперь заботиться некому, сирота я

Получив это согласие, чёрт отнёс, как и обещал, Богу сердце старухи. Чёрт рассказал Ему всё как было. Опечалился Бог и сказал чёрту, чтобы тот навсегда забрал себе этого выродка и чтобы на земле духа его никогда больше не было – только под землёй место ему.

Так чёрт и слово своё сдержал, и помощника себе получил, и проучил Кризхина.

Потом уже под землёй Кризхин узнал, что непростые Души у него в подчинении, а Души заблудшие и что выходить на землю ему на свет Божий не велено, да и невозможно вовсе. Только поздно уже было что-то менять – время назад не раскрутишь. Так и живёт Кризхин до сих пор под землёй уже тысячи лет.

Симулятор Смерти

– Красавчик, ты желаешь сейчас прочувствовать любовь к этой грёбанной жизни и преждевременно, как твои дружки, не наложить на себя руки? – где-то за спиной Чесли Мура раздался немолодой прокуренный женский голос, который будто только что смог вырваться из бездонной тьмы этой поздней дождливой октябрьской ночи.

Чесли обернулся и увидел перед собой пожилую женщину с ярко накрашенными блестящей помадой губами. Начёс её редких обесцвеченных длинных волос, торчащий во все стороны, наверное, ещё с начала восьмидесятых, выглядел чрезвычайно дерзко.