Михаил Монастырский: Кто-то может вернуться. Сборник мистических рассказов

Безусловно, так история Перри могла длиться до бесконечности, но тонкие миры, невообразимая загадка которых была им раскрыта, не могли без внимания оставить нашего умника. И вот, устроившись как всегда поудобнее, почти полностью с головой накрывшись клетчатым пледом, старик нажал на клавишу пуска своего диктофона, но, впервые, клавиша хрустнула под большим пальцем и вдруг развалилась на мелкие части. Гарантированный японцами срок эксплуатации Panasonicа закончился ещё в прошлом столетии.

Леденящая душу дрожь, вызванная непредвиденной ситуацией, вспыхнула и промчалась по позвоночнику Перри, молниеносно ударив в голову приступом ужаса. Старик запаниковал, задёргался и попытался вскочить из своего кресла, но оно уже не отпустило его из своих объятий. Любимый клетчатый плед внезапно отяжелел, будто став на мгновение железобетонной плитой, и так сильно придавил тело к спинке кресла, что у Перри перехватило дыхание. Секунда, и изо рта старика вырвался какой-то беззвучный вопль, более походивший на последний глоток воздуха рыбы, выброшенной на берег рукой безжалостного рыбака. Ещё секунда, и старое сердце остановилось. Плед медленно сполз с мёртвого тела хозяина и, свернувшись на полу, улёгся, как верный пёс, у его ног.

Шёл снегопад или дорога домой

Мой отец, которого я несколько лет не видел, умирал. В конце рабочего дня позвонили из моего небольшого городка детства "Т" и сообщили, что он находится при смерти. Заехав на автозаправочную станцию, не заезжая домой, где меня ждала Метти с дочерями, я сразу направился к родителю, в надежде застать его живым. Наши с отцом отношения нельзя было назвать хорошими, но и плохими уже тоже нельзя было считать. Мой зрелый возраст и его старость нам обоим были на руку.

Шёл снегопад. Жители нашего шумного города ликовали. Через четыре с небольшим часа наступал Новый 2012 год, непрерывно искрящийся и мигающий фейерверками и цветными лампочками, которые перестали отражаться в чёрных стёклах моего автомобиля лишь только я выехал на заснеженную трассу. Здесь дожидалась меня последняя ночь. Прибавив на одно деление печку, я представил, как в снежной безветренной мгле постепенно пропали красные фонари габаритных огней.

Трасса была пуста, все давно отмечали долгожданный праздник. Крупные хлопья снега, освещаемые ближним светом фар, неторопливо кружили и падали на моём пути. Зелёные цифры часов на приборной панели показали мне 20:15. Справа от дороги из темноты друг за другом показались два дорожных указателя: один с надписью «Счастливого пути», другой – указатель расстояния до моего города «Т. – 850». На рассвете я должен добраться до дома моего детства, где не был более 7 лет. Вглядываясь в ночную дорогу, я погрузился в свои воспоминания. Завтрашний мой визит будет уже не таким, каким он был раньше, когда была жива мама.

Вдруг появившийся одноглазый грузовик, тяжело кативший мне навстречу, вернул меня к реальности. Он моргнул два раза своим, не перегоревшим левым глазом, и коротко, но громко дал гудок. Я притормозил, сравниваясь с ним, чтобы узнать значение сигналов, но он не снижая скорости, так и проехал мимо. Я не успел разглядеть водителя, зато заметил, что лобовое стекло его кабины было полностью засыпано снегом, у него не работали дворники. Я следил за удаляющимся от меня в сторону города странным грузовиком через боковое зеркало, менее чем через минуту от него не осталось и следа, он сгинул в новогодней ночи. Придурок. Я снова прибавил скорость, недоумевая о значении этой встречи, и тут же забыл о ней.

Зелёные цифры часов на приборной панели опять показывали мне 20:15. Первый раз в жизни вижу, как зависают электронные часы. По крайней мере, у меня такого ещё не было. Кнопки для установки времени не среагировали на мои нажатия. Я надавил на кнопку подсветки наручных часов. Циферблат вспыхнул ярко – голубым светом, освещая даже моё лицо. Стрелки стояли на месте – 20:15. Тогда я достал из кармана куртки мобильник и разблокировал его. Связь отсутствовала (…) и время на экране тоже замерло на 20:15. Положив телефон на переднюю панель, я решил, что одновременный сбой всех часов (плюс телефона) – это и есть тот «правдоподобный» случай, когда снаряд падает оба раза в одно и то же место. Даже три раза!

А ведь я выехал из города не менее как полтора – два часа назад. Вспомнив, что сразу при выезде на трассу забыл засечь километраж по спидометру, я обнулил счётчик. Где–то через 600 километров я буду уже рядом с домом, в котором сейчас умирает мой отец. Конечно, теперь-то он желает меня увидеть.