Диана Килина - Je taime

– За кого?

– Какой–то итальянец, – я пожал плечами. Мне почём знать, – Она живёт в Риме. Родила близнецов недавно, – нагло соврал я.

– Ясно, – фальшиво непринуждённо бросила она.

Но я заметил, как она расслабленно опустила плечи.

Вспомнив рыжего кудрявого мальчишку со смешными зубами, я растянулся в улыбке.

– Как Тео?

– Хорошо. Правда, с финским проблемы, но я думаю это временно, – спокойно ответила Алиса.

– Он умный мальчик, – я задумался, гадая, как сильно он изменился, а потом отпил из своего стакана.

Она уставилась на мои пальцы, держащие ледяной стакан. В её глазах загорелось желание, но через секунду оно сменилось ужасом и её зрачки расширились. Если она продолжит в том же духе, то мы не долетим до Женевы, а просто рухнем на Землю, сотрясаясь в одновременном умопомрачительном оргазме.

– Будешь ещё? – спросил я.

Алиса кивнула. Я налил ей ещё и протянул стакан с широченной улыбкой.

– Прекрати скалиться, пожалуйста, – умоляюще попросила она.

– А то что? – кажется, я фыркнул.

– А то придётся осколки с рожи выковыривать.

Я разразился хохотом, не обращая внимания на припечатанные ко мне взоры соседей.

– Алиса, я никогда не видел тебя пьяной, – я сделал ещё один глоток, – Но то, что я вижу, мне нравится. Значит, ты в Финляндии?

– Да, – сухо бросила она.

– И как тебе?

– Отлично.

– Ммм, – невразумительно промычал я, не найдя никаких слов.

Она резко дёрнулась и подскочила на ноги. Я уставился на неё, ничего не понимая, а потом сообразил, что она пролезает через меня к проходу и быстрым шагом направилась в сторону туалета. Убегаем, значит?

«Спасибо Боже» – я вознёс глаза к небу, точнее к крыше самолёта, и пошёл следом за ней.

Возле кабинки она радостно дёрнулась и уже занесла руку, чтобы открыть дверь. Я настиг её одним шагом, втолкнул в кабинку и заперся изнутри.

– Мать твою, ты что творишь?! – зарычала она, и я взорвался.

Не обращая внимания на то, что она попыталась меня отпихнуть, я прижал её к стенке и из моей груди вырвался непонятный звук. Когда моя рука нащупала кусок тёплой голой кожи под спортивной толстовкой, в момент покрывшейся мурашками под моими пальцами, я едва не спустил прямо в штаны. Я впился в её губы, в очередной раз поражаясь их мягкости, и прижался к ней плотнее.

Через пару секунд она обмякла в моих руках, и я развернул её спиной к себе, хотя мне этого и не хотелось. Но ничего не попишешь, в туалете самолёта шибко не развернёшься. Я наклонился, провёл губами по изгибу шеи, запустил одну руку под резинку её спортивных штанов, и чуть было не отдёрнул её, так горячо там было. Я не сдержал стон, то ли отчаяния, то ли удовольствия, и запустил руку дальше. Алиса двинула бёдрами ей на встречу. Я чуть не завопил от счастья. Это есть то самое молчаливое «Да», которое она постоянно говорит своим телом.

В тот момент, когда я начал стаскивать с неё одежду, в дверь постучали, и грозный женский голос на английском произнёс:

– Нельзя вдвоём.

Кажется, я не литературно выругался и вцепился в её бёдра со всей дури. Алиса дёрнулась и отпихнула меня, поправила одежду и быстро открыла дверь. Лицо стюардессы сменило гнев на милость, когда Алиса прошептала:

– Kiitos!

Я подавил смешок и пошёл за ней следом. Усевшись, я хотел что–то сказать, но она выдала мне гневную тираду. Точнее её подобие:

– Если ты ещё раз так сделаешь, то я.. Я…

Я фыркнул:

– Ну что? Что ты сделаешь? Ты всегда можешь сказать: «Нет».

Она сверкнула глазами, а потом они налились кровью.

– Я тебя ненавижу, – прошептала она, закрывая лицо руками.

Во мне что–то неприятно шевельнулось. Я задумался, а потом озвучил свою мысль вслух:

– Странно, чуть больше года назад ты сказала, что любишь меня.

– И, конечно, твоё эго выросло до невозможных размеров! – она злобно прищурилась и раскраснелась, – Не обольщайся, запудрить мозги восемнадцатилетней девчонке не такая уж трудная задача.

Вот это уже интересно.

– Алиса, да ты сама кому угодно мозги запудришь, – бросил я, придав невозмутимости моему голосу.

– Что?! – прошипела она.

– А что тебя удивляет? Это ты строила из себя недотрогу, а поняв, что ничего не выгорит, нашла вариант попроще. Обыкновенная шлюха с невинными глазами, а я повёлся, как мальчишка, – я выплюнул всё это, и довольно отвернулся, решив выпить ещё.

Когда я наливал себе добрую порцию старичка Джека, я услышал всхлип. Закатив глаза, я простонал:

– Ой, вот только не надо этих соплей, прошу тебя. Ненавижу, когда бабы плачут.