Диана Килина - Je taime

Он не спал всю ночь, гадая, где я. Как я могу ему сказать?

– Никита, прости.

– Алиса… – начал он, его голос срывался, – Я всю ночь себе места не находил. Я… – он запнулся, – Я не знал, где ты. Что случилось. Всё ли с тобой в порядке.

– Прости, – тихо повторила я, опуская глаза на гладкую прозрачную поверхность стола.

– Где ты была?

Я глубоко вздохнула, и на несколько секунд закрыла глаза. Качнув головой, я открыла рот и с моих губ начала срываться ложь, вперемешку с обрывками правды:

– Никита, помнишь, как мы познакомились? – он кивнул, – Я работала в клубе. У меня были отношения с моим начальником.

– Отношения?

– Да. Я недавно встретила его. Случайно. И это выбило меня из колеи, – это не было враньём, – Я хотела побыть одна. Прости, – а вот это уже далеко от правды.

Долгое молчание повисло в воздухе. Потом Никита громко вздохнул и по полу заскрипел стул. Когда он прикоснулся к моему плечу, я невольно вздрогнула и подняла на него глаза.

– Просто… – он внимательно посмотрел на меня, а потом нахмурился, – Не поступай так больше.

Я кивнула. Он наклонился и прикоснулся губами к моему лбу. Потом отстранился и сказал:

– Я люблю тебя, Лиса–Алиса.

Я ответила ему кивком головы и отвернулась к окну.

По стеклу забарабанили капли дождя. Этот удивительный город, который так точно улавливает моё настроение.

***

Зайдя в салон самолёта, я оглядела сидения быстрым взглядом и спокойно выдохнула. Тёплая ладонь легла мне на талию, подталкивая вперёд. Когда я уселась на своё место напротив иллюминатора, я сразу пристегнулась и вжалась в обивку кресла. Никита сел рядом и вытянул ноги. Он взял мою руку и крепко сжал. Я ответила усталой улыбкой.

Самолёт начал движение в сторону полосы, а потом замер, получая разрешение на взлёт. Пилот заговорил спокойным голосом из динамиков, стюардесса начала рассказывать про кислородные маски, спасательные жилеты и аварийные выходы. Я закрыла глаза, и открыла их только тогда, когда мы уже поднимались над озером. Посмотрев на ровную водную гладь, я невольно улыбнулась, запоминая это зрелище. Когда очертания города скрылись под облаками, я выдохнула в иллюминатор одними губами:

– Je t'aime.

Это была единственная фраза на французском языке, которую я смогла запомнить за эти две недели.

ГЛАВА 12

В этом мире есть время для каждого человека, но оно уходит быстро, заставляя тебя бежать за ним.

Макс Барских

– Сань, ну брось! – заныл на том конце провода Виктор, – Давай оттянемся! Женева, ночные клубы, выпивка, девочки.

– Ты не забыл ли случаем, что у меня сеть клубов по Прибалтике? – я рассмеялся, хотя на самом деле мне было не до веселья.

– Не забыл. Но пора сменить обстановку. Ты из Таллинна уже полгода не вылезаешь.

Я пожал плечами и уставился на телефон. Разве?

– Давай, собирай свои шмотки, и садись на утренний паром. Самолёт в четыре, – не унимался мой приятель.

Я уставился в монитор и в двадцатый раз за день посмотрел на электронный билет.

– Девочки, выпивка, – протянул Виктор, – А? Будет весело. Отметим твой юбилей с размахом.

– Рыженькие будут? – устало спросил я, сворачивая окно с авиабилетом и открывая браузер.

– Обижаешь, будут всякие, – расхохотался мой собеседник, – Хоть нимфы с розовыми волосами. Всё, что захочешь.

На экране ноутбука загорелось окно социальной сети ВКонтакте. Я уставился на фотографию в её профиле и улыбнулся. Эта фотка висит на страничке уже полгода. Она собирается её менять?

Когда я заметил значок Online, оповестивший меня, что она на сайте я обновил страницу. Фотография осталась прежней, только изменился статус.

«Женева, жди! Скоро буду!»

– Уговорил, – быстро сказал я в трубку, – Вылетаю в четыре.

– Отлично, дружище! Ждём!

***

Я чуть было не опоздал на рейс, потому что на свою голову решил взять с собой машину и поколесить по городу, чтобы скоротать три часа до самолёта. Если бы я знал, что застряну в пробке, я бы приехал в аэропорт и сидел бы в нём до самого отлёта. Когда машину приняли на парковке аэропорта, мой багаж наконец–то был погружён, билет проверен и меня проводили в салон лайнера к моему месту, я замер, как истукан. Сначала я не узнал хрупкую фигурку, принадлежащую блондинке с короткой стрижкой, в соседнем кресле слева от меня, но, когда она откинула голову на спинку, сомнений не осталось.

Да я просто фартовый, не иначе.

Растянувшись в улыбке, я устроился в пол–оборота к ней, и, когда её величество обратило на меня внимание с круглыми, как блюдца, глазами, я выдал: