Татьяна Москвина - Культурный разговор

Пожалуй, в том, что Панин почти что в любой роли свидетельствовал о безумной сложности человеческого «я». Причем делал это в период тотального упрощения личности на экране. Это был парень, с которым все было «не просто так», с потаенным нутром, с «задними мыслями», человек-шкатулка с секретом, с замочком без ключика, с хитрым умным глазком…

Видно: кипит ум, быстрый, проворный, острый. Сердце чутко реагирует на малейшие изменения душевной атмосферы. Реакции обострены, включенность человека в жизнь огромна. Но все это не находит, не может найти никакого адекватного гармоничного воплощения. Почти все герои Андрея Панина существуют в непрерывной муке, судороге, в них остро и больно звенят перетянутые и готовые оборваться струны. А внешне – какая-то затейливая клоунада из хмыканья, вздохов, улыбочек, гримас, мелкой непрерывной жестикуляции. Фирменное панинское шутовство, мимический маскарад, где маска не застыла, а лихорадочно движется, то скрывая душевную жизнь человека, то хитрым образом намекая на нее.

Так или иначе актер рассказывал нам о русских людях, попавших на слом времени, накопивших изрядную историческую усталость, но решивших во что бы то ни стало – быть. И быть по-настоящему, чтоб кровь журчала в жилах, чтоб ноздри ласкал запах живого мяса. Будет ли это в рамках закона, на грани преступления или за этой гранью – все равно. Эти люди мужественны, но чаще всего в недобром, волчьем варианте. А волк собакой никогда не станет! Поэтому приходится хитрить и таиться. Поэтому даже в самом милом и домашнем варианте своей сущности – в русской вариации лейтенанта Коломбо, сыщике Журове, – проглядывает все тот же лютоглазый одинокий панинский волк…

Залитые золотом голливудские звезды в их современном состоянии играют обычно что-то несусветное, какие-то отвлеченные модели, не имеющие ничего общего с жизнью. Которую они и в глаза не видят. Нет, наш актер – если настоящий, – он «всегда с народом». Жизнь и смерть Панина говорят с ужасающей четкостью – ребята, это типа катастрофа.

Один, в пустой квартире. В какой-то своей волчьей норе, заведенной, очевидно, для того чтобы отлеживаться от житейских битв… Без покаяния, в которое не верил. И последняя работа – съемки в новом бессмысленном сериале про Шерлока Холмса и доктора Ватсона (для чего это нужно, когда есть классика с Ливановым и Соломиным, понять нельзя – впрочем, это обычное в наши дни выжимание брендов досуха).

Оборвалась струна.

Смотрим и плачем. Талантливые, смелые, умные мужчины – гибнут сотнями тысяч, оставляя жен и детей, покидая эту безжалостную равнину, которую обязательно надо освоить, заполнить, возделать, иначе она проглотит всех без остатка. И причина в том, что к многочисленным реальным достоинствам русских мужчин не добавлено одно. Решающее.

Это – великое умение владеть собой .

Быть прежде всего трезвым и чистым. (Ведь не будет помощи ни от природы, не от истории!) Остановить безумный бег своих больных нервов властной рукой. Заставить себя подчиняться собственной системе разумных запретов. Спокойно рассчитывать силы. И признать наличие в жизни суровых будней, без искусительной жажды праздника.

Потому что жажда праздника вырождается у нас в оргию, а после оргии приходит ужас и «мерзость запустения»…

Был у нас чудесный актер Андрей Панин. Мог бы стать великим.

Теперь у нас нет актера Андрея Панина.

Уморительный веселый голос, обитавший в родительском магнитофоне, я, как большинство детей семидесятых годов, и считала за родственника, певшего для меня лично про заповедные Муромские леса, большого жирафа и неунывающих спортсменов-неудачников. Правда, попадались и другие песни…

Потом уже, в юности, с голосом соединилось и лицо. Потом добавилась его судьба – и теперь никакими силами мне Высоцкого не вынуть из личного опыта любви и радости. И так было с десятками миллионов людей. Общая «сумма счастья», данная нам этим человеком, такова, что в ней тонут без остатка какие-то жалкие глупости нынешних молодых людей – да ну, дескать, ваш Высоцкий, совок, отстой…