laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Она так хотела взглянуть на звездочки Сева оттого, что у разных людей они выглядели по-разному; эти чары происходили из той же ветви магии, что и заклинание Патронуса — собственно, оттуда она эту идею и позаимствовала. Про себя Лили украдкой называла это семейство заклинаний "магией сердца".

Звездочки Ремуса походили на елочную гирлянду — дюжины искорок, крошечных, ярких и разноцветных. У Сириуса выходила всего одна звезда — такая крупная, что глазам смотреть больно; Ремус шутил, что этот дубликат настоящего Сириуса — Песьей звезды — лишь доказывает, что он полностью поглощен самим собой. У Джеймса получалась россыпь жизнерадостно-красных огоньков. Питер же никогда не мог...

Нет, если она начнет думать о Питере — то у нее желудок растворится и исчезнет, словно в черную дыру. Не надо о нем. Либо Питер, либо остаться в здравом рассудке. Лучше вспоминать Северуса и разговор про заклинание — как он выслушал ее объяснения, помогая разобраться, когда она окончательно путалась в словах, а потом устремил на нее очередной пристальный взгляд и произнес: "Как я уже говорил, это и впрямь просто блестяще", — и от этих слов у нее в сердце словно поселились звездочки из банки — так в нем стало светло и тепло; откуда-то Лили точно знала, что взрослый Сев еще более скуп на похвалу, чем был в свое время юный.

Джеймс сказал то же самое, когда она начала работать над созданием новых заклинаний. "Блестяще!" — воскликнул он с энтузиазмом, а потом обнял ее и закружил. И друзья ее тоже вздохнули с облегчением — они все беспокоились из-за того, как неважно она себя проявляла в бою.

Проблема была не в том, что Лили не могла применять атакующие заклинания — могла и применяла, когда речь шла о жизни и смерти; но вот видеть, что ее заклинания делали с жертвами... Это зрелище всегда возвращало ее с небес на землю, а в горячке битвы нельзя останавливаться и переживать из-за того, что делаешь со своими врагами — это глупо и опасно и для тебя, и для твоих союзников... Северус был отнюдь не единственным, кто спас ее от смерти; добрая половина Ордена так или иначе рисковала жизнью, выручая глупую, наивную Лили, которая совершенно теряла голову при виде раненых Пожирателей Смерти. А когда ее спас Сириус, то так из-за этого рассвирепел, что разозлил Джеймса, и они разругались как никогда за всю историю их дружбы. Лили тогда залила Дамблдору слезами всю мантию — ту, на которой блестки складывались в созвездия — причитая, что она в Ордене совершенно лишняя, потому что у нее не хватает мужества, а еще она слишком слабая, и хотя и не хочет, чтобы тьма победила, но совершенно не может ей ничем помешать...

Дамблдор налил Лили чашку какао со вкусом мяты и лесного ореха и сказал:

— Я всегда полагал, что те черты характера, которые делают нас слабыми, при других обстоятельствах могут оказаться нашими самыми сильными сторонами. И в то же время — когда мы не на своем месте, наши достоинства оборачиваются недостатками, и могут сделать нас — любого из нас — слабым, и даже опасным для себя и своих соратников. Ты храбрая, Лили, и ты способна сражаться — ты лишь делаешь это не так, как твой муж или его замечательный друг Сириус, — улыбнувшись, он широко взмахнул ядовито-лиловым носовым платком и учтиво ей его протянул. — Мы должны подобрать для тебя место, дорогая, которое позволит в полной мере развиться твоим замечательным талантам.

— Нет у меня никаких талантов, — проворчала Лили, утирая слезы. — Я вовсе не такая способная, как все думают.

— Когда мы идем по жизни, многие ошибочно приписывают нам способности, которыми мы на самом деле не обладаем, — сказал Дамблдор. — Но самая большая ошибка — из-за несовершенства их зрения поверить, что мы и впрямь бесполезны.

И дальше Лили трудилась уже вместе с Дамблдором — над новыми заклинаниями, которые помогали тем, кто участвовал в сражениях — как Джеймс, Ремус и Сириус. Она дорожила каждой секундой этой работы — так важна она была для ее счастья; ей хотелось уберечь их от проклятий и спасти жизнь раненым, неважно какой ценой. Она освоила заклинание Патронуса быстрее, чем остальные члены Орденеа и потратила не один час, помогая тем, у кого с ним возникали сложности. Она создала сигнальные чары и чары для коммуникации, которые позволяли общаться с адресатом незаметно для окружающих, если заранее наложить их друг на друга. А еще — покопалась в старых записях Сева и сварила зелья от усталости, депрессии и нездоровой экзальтации, которые были гораздо лучше всех доступных Ордену альтернатив. Зелья эти изобрел Сев, и его таланты создали Лили репутацию, которой она совершенно не заслужила. Все вокруг превозносили ее до небес, а она запиралась в комнате и плакала навзрыд, пока в глазах не заканчивались слезы, потому что Сев придумал все это, чтобы помогать людям, он и ее спас — и был при этом Пожирателем Смерти.