laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

— Ну вот, — нарушил тишину Северус, — а теперь ты можешь вернуться в школу.

Лили показалось, что воздух вокруг превращается в лед.

— Ч-что?

— Вот именно: что? — он стоял на том же месте, но все равно опять отдалился — судя и по позе, и по жестам. Все вокруг закружилось; Лили словно подхватило потоком и понесло куда-то далеко. — Ты исповедалась и получила отпущение грехов. Прошлое прощено и оставлено в прошлом. О чем тут еще говорить?

Она всмотрелась в лицо Северуса. Спокойное, невозмутимое, отчужденное. Снова эта его окклюменция...

— Ты опять за свое, — прошептала она. — Твое лицо...

— Лили...

— Знаешь, почему я так ненавижу, когда оно у тебя такое? Потому что ты замыкаешься в себе, а меня оставляешь снаружи. Что-то от меня скрываешь.

— Мы все что-то да скрываем, — ответил он — и если при этом и испытывал какие-то чувства, на его бесстрастном лице не отразилось ни единого проблеска.

— Я скрываю? Что именно? Скажи — и я тут же перестану.

— Откуда мне знать, что именно ты от меня прячешь? В этом-то весь и смысл — что я не знаю, чего именно не вижу.

— Я все тебе расскажу, Сев. Ты только спроси.

— Хорошо, — сказал он. — В таком случае, чего ты от меня хочешь? Потому что я ни черта уже не понимаю.

— Позволь мне пойти с тобой, — просьба вырвалась сама по себе.

— Нет, — проронил тяжело и сурово, точно припечатал прессом.

— Почему? Потому что это опасно?

— Потому что ты сама не знаешь, о чем просишь, — и снова появилась жестокость, набежала на его лицо, будто тень, послушная движению солнца. — Пойти со мной? Хочешь бросить своих бесценных друзей? Своего мужа? Своего будущего ребенка?

Сердце дрогнуло, пропустило удар — удивление тут было ни при чем, но Северус не дал ей собраться с мыслями и придумать ответ, продолжал говорить, все так же безжалостно и неумолимо:

— Даже если ты потом и вернешься в школу, Поттер за это время может найти себе другую. А без него ты не увидишь своего сына — больше никогда в жизни.

— Я знаю... — начала было она, но он ее перебил.

— Ты это понимаешь умом, но не сердцем, — тон его был холодным, в глазах — ни тени эмоций. — А когда до тебя наконец дойдет, ты заговоришь иначе. Я не собираюсь расхлебывать твои обиды...

Лили старалась дышать ровнее.

— Гарри б-больше нет, — сжала замерзшие руки в кулаки. — Мой сын, тот мальчик, которого я растила... его больше нет. Он... я не знаю, ты ведь все еще его помнишь?

— Да, — Северус скривил рот. Ей потребовалась вся ее воля, чтобы не обращать на это внимания.

— Значит, мы на самом деле не в прошлом. Это что угодно, но только не оно. Мы слишком много всего изменили — временная линия уже должна была подстроиться. Я читала книги о путешествиях во времени; если бы это и впрямь было прошлое, и наши воспоминания изменились, то они сначала бы наслаивались друг на друга, а потом перестроились на новый курс и снова потекли гладко. Но тогда у нас обоих жутко болела бы голова... но моя не болит. А твоя?

— Нет.

— Тогда где мы на самом деле? И что с нами случилось? Ты так и не выяснил?

Он дернул головой из стороны в сторону — короткое и почти раздраженное движение.

— Но все ведь поменялось, — продолжала настаивать Лили. — Как раньше уже не будет. Даже если я снова выйду за Джеймса, тот же самый ребенок у меня уже не родится...

— Так значит, ты осознала, что потеряла сына навеки? И поэтому бросаешь Хогвартс?

— Да нет же, сволочь ты невозможная, — сказала Лили, из последних сил стараясь не впасть в отчаяние. — Я лишь объяснить тебе пытаюсь, что уже все продумала. На случай, если ты боишься, что я выкину какую-нибудь глупость. И хочу сказать, что теперь все осталось в прошлом. Совсем все. Мы попробовали вернуться, и у нас ничего не вышло. Мы не... похоже, что мир устроен иначе.

Северус молчал. Его лицо казалось застывшим — совсем как тот садик перед домом. Будто и тепло, и все его чувства заснули до весны.

Ну и как ей до него достучаться?..

— Я не такая мудрая, как Ремус, — сказала Лили, чувствуя себя так же скованно и неуверенно, как если бы она снова оказалась у подножья горы, перед той замерзшей рекой. — Когда Сириус... когда он подстроил ту историю с Визжащей хижиной — Ремусу было куда хуже, чем мне, когда ты... словом, тогда. Но Ремус все равно его простил, потому что не прощать было еще больнее. Мне было плохо... все эти годы без тебя, но я себе говорила... говорила, что права, и...

— Случившееся в тот день было неизбежно, — все так же холодно промолвил Северус. — Мы были слишком молоды, чтобы найти решение.