laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Он помог Лунатику спуститься на платформу, стараясь его поддерживать, но в то же время не сжимать пальцы слишком крепко. У Сохатого никогда так не получалось, хоть он и старался, а Хвост был еще тем неумехой: в последний раз, когда ему позволили поучаствовать, для Лунатика это закончилось переломом трех плюсневых костей — Питер уронил сундук ему на ногу. Сириус тогда влепил Хвосту знатную затрещину, а потом костерил на чем свет стоит, пока тот не разрыдался. Бедный недотепа — никакого продыху от собственного мудачества. Сириус вздохнул от одного воспоминания о той истории. Именно тогда он назначил себя ответственным за Лунатика, раз уж Сохатый и Хвост (всяческих им благ) только и могли, что щелкать хлебальником.

— Ну вот, Лунатик, — сказал Сириус, накидывая на того капюшон — волосы у Ремуса были влажные от пота, — прелестный ледяной дождичек, только для тебя, по особому заказу — я нарочно сгонял сову. Нравится?

— Как мило и заботливо с твоей стороны, Бродяга. Но в следующий раз лучше заказывай конфеты, — Лунатик явно пытался не слишком наваливаться на него при ходьбе.

— С малиновой начинкой?

— М-м-м, — протянул Лунатик, явно мечтая слопать всю шоколадную заначку.

— И голыми красотками на коробке?

— Снова зачаруешь картинку? Никто в Хогсмиде не станет продавать конфеты с малиновой начинкой в коробках "сердечком", и чтобы на крышке были изображены мастурбирующие девушки. И это, мистер Сириус Блэк, есть непреложный факт.

Сириус расплылся в улыбке.

— Все равно я не люблю повторяться.

Он надвинул пониже собственный капюшон, защищая глаза от заебавшей мороси. В нескольких шагах впереди Хвост катил по грязи два сундука — свой и Лунатика; Джеймс управлялся с оставшимися — собственным и сундуком Сириуса. Большая часть приехавших на поезде студентов ломанулась вперед, стремясь поскорее спрятаться от мерзопакостной погоды, так что свободных карет осталось немного. И у одной из них как раз пищала и ссорилась стайка второкурсниц.

Должно быть, потому, что рядом с соседней маячил Сопливус и поддерживал нетвердо стоявшую на ногах Эванс примерно так же, как сам Сириус — Лунатика.

— Зашибись, — со вздохом пробормотал Лунатик, который явно их заметил. — Джеймс уже...

— Ага, — Сириус тоже вздохнул — и застонал, когда Джеймс зашлепал к Эванс прямо по грязи. — Какого хера сейчас... Вот хули ж он не выбрал себе девчонку, которая бы от него тащилась?

— Думаю, если бы ты смог ответить на этот вопрос, — судя по голосу, Лунатику было чуть-чуть смешно, — то разрешил бы величайшую загадку человеческой природы.

— Эванс! — Джеймс затормозил перед стоявшей у кареты парочкой — так резко, что забрызгал их грязью. — Как ты себя чувствуешь?

— В основном — что промокла насквозь, Поттер, — Сириус слышал усталость в ее голосе даже с того места, где стоял. Вылитая миссис Сопливус — вот кто она такая. Этот паскудный хам даже лыбился во весь рот, пыжась от гордости за свою стервочку.

— Прошу прощения, но мне пора, — и она повернулась к карете.

— Хочешь — поехали с нами, — предложил Сохатый — как всегда, стопроцентный гриффиндорец. Порой Сириусу хотелось, чтобы тот был гриффиндорцем не на сто процентов, а только на девяносто.

Сопливус ответил презрительно-недоуменным взглядом — словно глазам своим не поверил при виде такого дебилизма. Как же Сириус мечтал вколотить этот поганый шнобель ему в глотку — и не только потому, что был с ним в чем-то даже согласен насчет Сохатого. Почему Джеймс так перед ней распинался — перед Эванс, из-за Эванс, этой миссис Сопливус, чтоб ей пусто было?

— Я еду с Северусом, Поттер, — она к нему даже не повернулась. — И очень хочу подняться в экипаж и поскорее добраться до школы, потому что тут холод собачий. И Ремус, похоже, со мной совершенно согласен — так что, может, перестанешь нас всех задерживать?..

Эванс забралась на подножку, придерживаясь за ручку кареты. Сопливус ей помогал — будь на месте этого гада кто-то другой, Сириус назвал бы такое отношение заботливым.

Вся эта ночь была какая-то трехнутая. Ебанутая.

Снейп вскарабкался в карету следом за своей подружкой — высунулся наружу, потянувшись к дверце, мельком глянул на четверку Мародеров и расплылся в неспешной и понимающей усмешке... словно Сфинкс, который знает, что загадал слишком сложную для тебя загадку, и теперь ждет, когда сможет тобой закусить.

А затем он захлопнул дверцу прямо у них перед носом, и свадебный экипаж сопливого семейства покатил по грязи. А они остались стоять — вся их четверка, великие Мародеры, и небо ссало им на головы полузамерзшей изморосью, а мокрые и извазюканные мантии задубели от холода.