Rominiys - Кошкин домик

В ушах застыл визг девочки, отразившийся от кафеля в туалете и усилившийся благодаря хорошей акустике, заставляя забыть о страхе. Крик Рона откуда-то сзади подбодрил и придал смелости, позволил почувствовать, что я не один вышел на битву с этим чудовищем. Страшный, огромный уродливый монстр размахивал своей дубиной из стороны в сторону и в щепки разбивал деревянные кабинки. Помню, как медсестра вытаскивала из меня осколки, пока я лежал в больничном крыле. Боль, ужас и дрожащие пальцы, сжимающие мои ладони...

— Поттер вы не могли бы следовать третьему правилу и не заставлять нас ждать так долго?

— Простите, сэр, я вспомнил тролля и что случилось в туалете для девочек.

— Уже кое-что. Запомните этот момент как начало вашего пути глупости и безрассудства и постарайтесь вынести из этого хоть какой-то урок.

— Но все же закончилось хорошо, — Тонкс успела задремать, пока ждала моего возвращения.

— Вот именно. Подобная глупость должна была быть наказана соответственно проступку, а Директор наоборот поощрил вас, вы полагаете, это правильно?

— Спасение Гермионы было неправильным поступком?

Северус Снейп замолчал, как и все в гостиной, обдумывая, не прекратить ли эту бесполезную беседу и перейти к первоначальной задаче?

— Дело не в этом, а в ваших действиях. Напрягите свой мозг первогодки и скажите, что вы с Уизли сделали неправильно.

— Мы должны были поставить учителей в известность, о том, что одна из учениц пропала и сказать, где она могла бы быть. Только после этого бежать спасать Гермиону.

— Удивительно, как вы умудряетесь сделать правильные выводы и при этом быть настолько тупым гриффиндорцем.

Тонкс закатила глаза, но ничего не сказала. Она больше слушала, боясь нарушить что-то витающее в воздухе. Чуть раньше, пока профессор уезжал по делам, я в один момент поинтересовался, почему она решила обратиться именно к нему. На что получил ответ, что он в долгу перед Андромедой и если бы Тонкс нуждалась в помощи, она могла бы обратиться к нему. Что собственно и произошло. Отказаться дядя Северус возможности не имел. То, что придется опять нянчиться с Поттером, причем в прямом смысле этого слова, зельевар явно не ожидал. Радости на его лице не было точно. Тонкс пришлось очень долго взывать к его терпимости, объяснять что, собственно, тут происходит и как следует реагировать. Первое время получалось плохо и было больше жалоб, чем помощи. Также оставались предложения запихнуть меня в какую-то Мунгу, якобы это помогло бы мне выздороветь, но, по всей видимости, домашний уход и два не слишком квалифицированных медика справятся лучше, чем специально подготовленные для этого люди. Удивительно, как я сам тогда не сбежал из дому и не отправился искать эту больницу.

Наверное, потому что мне было плевать. На будущее, на здоровье, на профессора и то, что он пытался в меня вдолбить за очень короткий срок. Не было четкого представления о собственной личности, возрасте, характере, словно я чья-то записная книжка, с редкими записями.

В доме мы жили втроем, и подвергать огласке мое нынешнее положение было опасно. Почему? Никто не говорил. Больше было разговоров за глаза, шепот, доносившийся до меня во время самостоятельных занятий. Могу ли я вообще доверять этим людям?

— Простите, сэр.

— Ну, хотя бы вы научились видеть собственную неправоту. И все-таки. Кто такая Гермиона Грейнджер? — тон зельевара стал более напористый, и в моей голове что-то засвистело, словно поднялся ветер. Он смотрел мне прямо в глаза, не отрываясь и не моргая.

— Гермиона — дорогой мне человек, мой лучший друг. Она очень умная и любит читать книги...

— Это все? Вы знакомы уже много лет, и это все что вы можете сказать? Какой же вы после этого друг? Может быть, вам стоит забыть о возвращении в реальный мир?

— Я потерял память, сэр, — голос изменился, и внутри разгорелась злоба. Очень знакомая, смешанная с чувством обиды и ощущением бессилия. Этот человек не раз делал это со мною, и сжатые кулаки, пересохшее горло выдали мою напряженность. Похоже, я могу сорваться из-за такого пустяка.

— Это не оправдание. Забыть тех, с кем жили бок обок, с кем делили кров и еду, с кем учились...

Свист в голове превратился в грохот и шум урагана, а вокруг начали зажигаться белые огоньки, которые, похоже, видел только я. В глазах защипало, но закрыть их не получалось, а дышать стало тяжелее из-за сгустившегося воздуха.

— Профессор, хватит, иначе вы можете пострадать.