QQy - Власть любопытства

—А как же тогда безответная любовь? Человек может быть к кому-то привязан без ответных чувств.

—Такое чувство основано не на удовлетворении потребности, а на ожидании этого удовлетворения, это скорее патология, а не норма. К тому же, во многом безответная любовь традиционно мягко порицается обществом, поскольку она не ведет к размножению. Как бы Вам ни было печально это слышать, но любовь такой же психологический паттерн, только основанный на том, что у людей два пола. Представьте, какие занятные патологии могли бы возникнуть, будь у человек, например, шесть полов.

—В таком мире, который описываете Вы, совсем не хочется жить, — я слегка вздрогнул и поморщился.

—Мир всегда остается таким же, да и люди чаще всего не склонны меняться. Важно то, насколько правдиво мы смотрим на то, что нас окружает. Вот и все.

Я погрузился в себя, осознавая по-новому свои чувства, формулируя новый взгляд на мир. Действия людей, которые казались простыми и естественными, теперь были во многом обусловлены лишь привычками и нежеланием выходить за пределы зоны комфорта.

Незаметно за окном сгустились сумерки, и я в крайней задумчивости попрощался с доктором Лектером.

Осень в этом году выдалась холодной, и в первых числах ноября выпал первый снег. Он окутывал легким белым полотном всю территорию Хогвартса. Черное озеро покрылось тонкой, едва заметной коркой льда, которая таяла под редкими лучами неяркого солнца в ясные дни. Многие деревья в лесу потеряли листья и выглядели, словно голые палки, подчеркивая величие и царственность пышных зеленых елей и сосен.

Я сидел на подоконнике в одном из мало используемых коридоров, укрывшись шерстяным пледом, и читал. За окном завывал ветер, поднимающий в воздух мелкую снежную пыль. Я поежился и лучше укутался, радуясь, что выбрал в качестве временного пристанища не вечно продуваемые галереи с большими окнами. Мне требовалось спокойно обдумать новые обстоятельства. Безумно хотелось оказаться на знакомом скалистом берегу и вновь ощутить на себе вечное буйство стихии. Хотелось еще раз услышать громовые раскаты волн, пытающихся сокрушить мокрые от соленой воды камни.

За окном снова завыл ветер, разбивая о стены Хогвартса очередную порцию естественной природной ярости. Естественной. Может ли быть что-то естественнее, чем стремление стихии уничтожить творении человеческих рук? Человек, конечно, проиграет в этой бесконечной борьбе, но в противостоянии заключается тайна существования. Что может противопоставить человек стремлению природы прийти к упорядоченности, оказаться в состоянии с минимальной энергией? Мы были когда-то частью природы, составляющей действия стихий. Имеем ли мы право забывать об этом?

Вдали пробил колокол, возвещая об общем отбое, и мои мысли приняли более практическую направленность. Я вспомнил о Слагхорне и его важном воспоминании. Оказалось совсем не сложно и даже приятно познакомиться с ним. Все началось с вопросов о зельях, заданных Гермионой. В ответ на них он прочитал нам подробную и обстоятельную лекцию о расчетах пропорций ингредиентов. Мы специально подобрали вечернее занятие, чтобы он не спешил к другим студентам. Слагхорн, расположившийся в мягком удобном кресле с чашкой чая, явно наслаждался нашим неподдельным интересом к его предмету. По лицу профессора было заметно, что он предвкушает долгие вечерние посиделки у камина вместе с нами. И я, и Гермиона были рады доставить ему эту небольшую радость и еще несколько раз засиживались с ним допоздна, каждый раз принося коробку конфет или баночку меда в благодарность.

Уже во второй вечер Слагхорн перешел на более личные темы. Он с удовольствием рассказывал о своей любимой ученице — моей маме, отмечая то, как похожа на нее Гермиона. Об отце он говорил меньше, стараясь не поднимать эту тему, и я не винил его за это. Было приятно узнать о родителях больше, бережно прибавляя к их образам новые черты. Но самое главное эти разговоры подтолкнули меня к финальной части плана по добыче воспоминаний.

Тридцать первого октября, за пол часа до начала пира, я постучал в кабинет Слагхорна. На этот раз я был один и принес с собой не сладости, а бутылку хорошего шотландского виски, которую достал мне Добби. Как я и думал, профессор не смог отказать сироте в просьбе помянуть родителей.

Маска эмоционального раздрая и уязвимости хорошо показала себя. Вечер постепенно наполнился воспоминаниями о родителях со стороны Слагхорна и переживаниями с моей. Оставалось только следить, чтобы бокал профессора всегда был полон, и сохранять внутреннее хладнокровие, притворяясь, что отпиваю из своего. Когда бутылка уже была наполовину пуста я мысленно поставил себе плюсик за опробование маски и перешел к самому главному. Профессор Слагхорн не смог отказать в маленькой просьбе сыну любимой ученицы, красивой и жизнерадостной Лили. Пришлось немного притушить его страх с помощью легилименции, почти незаметное касание, и искренне поблагодарить, чтобы он был уверен, что совершил хороший и благородный поступок. Спустя еще час задушевной беседы виски кончился, я оставил профессора мирно спать и отправился в башню Гриффиндора.