Дэвид Гоулмон - Потрошитель

– Что это? – спросил Вашингтон.

Эбберлайн поднял длинный, тонкий стебель растения, частично скрытого в почве. Поднес к носу, понюхал.

– Не знаю, что это, но у запах него знакомый.

И протянул стебель инспектору, тот тоже уловил странный, однако знакомый запах растения.

– Да, но, как и вы, не пойму, что это.

Эбберлайн разжал пальцы, уронив стебель во влажную землю, повернулся и осмотрелся вокруг. И увидел мешки свиного и коровьего навоза, пятьдесят бочек свежей воды. На примыкающем столе лежали садовые орудия и другие инструменты. Потом поднял взгляд к высоким стропилам склада и увидел большие, недавно вставленные в крышу световые люки. Его осенило.

– Теплица!

– Сэр? – спросил Вашингтон.

– Все это здание представляет собой большую теплицу.

Внезапно из дальнего угла послышался крик и несколько ругательств. Оба полицейских побежали в ту сторону, где раздавались испуганные и гневные голоса. На месте происшествия они ошеломленно застыли, как и солдаты в красных мундирах, при виде открывшегося зрелища.

– О, господи, – произнес Вашингтон, разглядев, что заставило остолбенеть солдат.

Полковник Стэнли торопливо подошел и увидел, что двое его солдат, имевших немалый боевой опыт, согнулись пополам, извергая съеденное за ужином.

– Почему прекратили поиски, что здесь…

Полковник утратил дар речи, увидев две отрубленные головы, стоявшие по обе стороны лестничных перил. Они были зверски насажены на парные жерди с такой силой, что дерево проткнуло темя. Одна голова принадлежала бородатому мужчине двадцати с небольшим лет, другая женщине, на коей была рваная шляпка, откуда и торчал конец шеста.

– Полковник, – произнес сержант-майор, протягивая лист бумаги. – Это было прибито к мужской голове.

Эбберлайн был потрясен, увидев гвоздь, все еще торчавший изо лба бородатой жертвы. Он и без расследования знал, что молодой человек – один из его людей. И отвернулся, когда полковник взял записку.

– Что там говорится? – спросил инспектор, наконец, почувствовав, что крупнокалиберный «уэбли» не такая уж тяжелая ноша.

Вместо ответа Стэнли жестом велел десяти солдатам идти в дальний конец здания и подняться по деревянной лестнице. Потом отдал записку старшему инспектору и стал быстро подниматься по лестнице, перешагивая через две ступеньки.

– Инспектор? – произнес Вашингтон, увидев, как побледнел Эбберлайн. Вместо ответа тот тоже отдал записку, не желая произносить написанные слова вслух. Вашингтон стал читать, а его начальник последовал за солдатами по лестнице. Слова были написаны неразборчиво, словно их выводила грубая, непривычная к письму рука.

«Полковник Стэнли, если я правильно все понимаю, и министерство обороны избрало именно Вас разорвать мой контракт, пожалуйста, поднимитесь ко мне в лабораторию у верхней площадки лестницы. Я доступен для демонстрации работы, за которую мне так хорошо заплатили. Жаль, что у меня нет возможности завершить задание, но этой ночью можете, как и было обещано, получить результаты.

А.»

Выпуская из руки записку, Вашингтон был взволнован как никогда. Он стал пониматься по лестнице, но далеко не так живо, как остальные.

Эбберлайн слышал шаги солдат на верхнем настиле. Он поднялся на самый верхний и оглядел склад. В половине здания был второй этаж; в другой половине была высокая крыша с новыми световыми люками для теплицы. Эбберлайн вытянул вперед руку с револьвером. В здании не было газового освещения, как в более современных складах вдоль реки, поэтому в каждом углу, под каждым столом, стулом, бочкой он видел движущиеся тени. Наконец, опрокинув ударом ноги столик с мензурками и стеклянными трубками всевозможных форм и размеров, он увидел Стэнли. И схватил полковника за руку.

– Нам нужно покинуть здание и окружить его, вызвав еще солдат. Это западня, и мы идем прямо в нее!

– Мне приказано убить этого маньяка, именно это мы и готовимся сделать. Если сомневаетесь в наших способностях, вам, пожалуй, самое время уйти, – Стэнли вырвал руку из пальцев Эбберлайна. – Но позже, несомненно, можете ожидать и визита из дворца с вопросом, почему отказались помочь ее величеству в этом деле.

Эбберлайн готов был разразиться гневом. Теперь Стэнли даже маскировал свою угрозу игрой слов – но угроза была реальной; они убьют его с Вашингтоном и не станут после этого думать о себе хуже. Полисмен открыл рот, собираясь заговорить, но тут хриплый, мощный, гулкий голос заставил всех на втором этаже замереть.