Сергей Мец - Лавка дядюшки Лика

Народа у калитки уже не было и когда я подошел, дядюшка Лик встретил меня словами: «Моя новая знакомая любезно согласилась провести остаток дня с нами». Потом, повернувшись к ней, мой наставник продолжил: «Не почтите за блажь, но у нас, среди друзей, есть довольно интересная игра в имена. То есть, у нас существует некий клуб, где все его члены носят не те имена, что дали им при рождении, а, скажем так, клубные. И вот что – клуб, о котором я говорю, это исключительно виртуальная реальность, как принято теперь говорить, никакого помещения, собраний, торжеств и прочих принятых во всем мире мероприятий у нас не проводится, мы лишь изредка ездим другу к другу в гости, чтобы посидеть за столом и поговорить. Самое главное условие – в клуб принимают только тех, кто кажется незаурядной личностью либо одному из его членов, либо нескольким, и должен заметить, никто из нас еще ни разу на протяжении довольно длительного времени не ошибался. Итак, не желаете ли принять приглашение вступить в клуб? Только после этого мы наречем вас особым именем, но прежде отметим это событие».

Не знаю, как бы повел себя я, предложи мне кто-нибудь подобное, да еще после всех этих разговоров о каком-то клубе и его незаурядных членах, но наша новая знакомая только посмотрела на меня своим взглядом-тишиной, а потом повернулась к дядюшке Лику и сказала столь же тихим и бесконечно спокойным голосом: «С удовольствием!» Дядюшка Лик предложил ей руку, она приняла приглашение, и мы двинулись в сторону бульвара, вышли на него, пересекли ту самую дорогу рядом с выходом из станции метрополитена, и неторопливо прогуливаясь, дошли до следующего перекрестка.

Дядюшка Лик вел свою спутницу, она держала его под руку и слушала рассказ про замечательных членов нашего клуба, а я шел чуть позади. Со стороны, подумалось мне, эта картина могла напоминать прогулку престарелого дядюшки с дочерью или племянницей, за которыми бредет ухажер, еще не ставший женихом, а потому и не удостоившийся чести принять участие в общем разговоре. От светофора мы повернули налево, потом спустились вниз по одному из переулков и вскоре оказались у стеклянных дверей ресторана, славившегося в те времена русской кухней.

Официант принял у нас заказ на напитки, и мы отправились к большому прямоугольному столу посреди зала, стилизованному под телегу, на которой расположились глубокие глиняные тарелки с холодными закусками и большие глиняные горшки с горячими. Когда мы вернулись к нашему столику, на нем уже стояли заказанные напитки – графин водки, два бокала пива и большой бокал с каким-то красным коктейлем для нашей новой знакомой. Мы приступили к трапезе, неторопливой, прерываемой короткими тостами, но основной наш разговор шел о том имени, которым должна была быть наречена наша гостья.

Я не сводил с нее глаз, любовался глазами, густыми черными как смоль волосами, покатыми плечами, великолепной формы кистями рук, и невольно думал о том, почему все это происходит, какой случай мог привести к столь неожиданной встрече. Нет, не могло это быть частью программы, думалось мне, скорее, это была одна из тех случайностей, которые должны были быть обязательно в ней учтены, ведь я человек, а значит и все чувства, свойственные человеку должен испытывать, и этого не избежать.

С трапезой, наконец, было покончено, дядюшка Лик подозвал официанта, тот убрал посуду со стола и удалился за десертом, кофе и двумя бокалами коньку. Мы закурили с позволения нашей новой знакомой, а когда на столе появилось все заказанное, сделали по глотку столь любимого нами напитка, и дядюшка Лик взял слово. «Для начала – сказал он, – мы должны сделать то, чего сразу не сделали. И, кстати, коль скоро вы любезно согласились разделить с нами трапезу, я позволю себе замечание о том, что наши физиономии и манеры пришлись ко двору, что называется». Наша спутница спокойно улыбнулась в знак согласия, мы улыбнулись ей в ответ, и дядюшка Лик продолжил, явно удовлетворенный этим ответом, даже несмотря на то, что прекрасно его знал заранее.

«Итак, во-первых, необходимо представиться. – Дядюшка Лик рассмеялся и показал на меня – Прошу любить и жаловать – сеньор Конти! Меня же зовут дядюшка Лик. Заметьте, мы так называем друг друга при любых обстоятельствах, других имен попросту нет, так что и вас мы будем называть так, как теперь решим, однако согласно раз и навсегда принятым некогда правилам игры, наречение именами – наша прерогатива, членов клуба. Мало того, мы уже обменялись мнениями с сеньором Конти, пришли к общему знаменателю и нарекли вас вот этим именем – синьора Савио». «И что же это имя значит? – спросила наша новая знакомая, серьезно оглядев нас с дядюшкой Ликом спокойным и твердым взглядом, а потом, увидев некоторое наше замешательство, улыбнулась и добавила – Впрочем, уверена, что ничего плохого».