Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

Потолок рухнул. Рассыпался о полог Ма Нери и тут же взлетел, мерцая всеми цветами радуги. Повис над домом Лиадонни. Волшебница вслепую нашарила на столе новый корониевый браслет.

- Последний, - глухо произнесла она. – Доставьте мне еще, пожалуйста.

- Хорошо, - кивнула Ма Нери. – Я распоряжусь. Но это временное решение, вы же понимаете?

- Предлагаю для начала накрыть дом куполом, - произнес Мазетти. – Создать карантинную зону и эвакуировать соседей.

- И созвать консилиум, - прибавила Ма Нери. – Мэтр Мазетти?..

- Я уже сообщил всем членам ученого совета.

Пол под Лиадонни стал как будто проваливаться, но удержался. Стул по-прежнему стоял на воздухе, а под ним клубилась черная воронка. Оттуда сочилась вода.

- Я попросил их поспешить, - добавил Мазетти.

Волшебники прибыли в тот же день. В те времена ученый совет Мистерии еще не состоял из шести президентов и тридцати ректоров, как сейчас. Тогда, еще раз напомним, каждый университет был сам по себе, и в ученом совете состояли только их президенты.

Всего их было одиннадцать. Мистегральд, Риксаг, Обскурит, Спектуцерн, Спейсиканг, Провокатонис, Адэфикарос, Артифициум, Пеканиум, Скрибонизий и созданный всего семь лет назад Доктринатос.

На главной площади Азваструны выросла мраморная башня с остроконечным куполом. Мазетти, в отличие от Ма Нери, прибыл вместе со своим домом – крупнейшей в Мистерии библиотекой. Будучи адептом Арбораза, он черпал из нее силы и не любил надолго покидать.

В ней же и состоялось срочное совещание ученого совета. Десять президентов плюс все тот же Мазетти, который в совет хотя и никогда не входил, но почему-то неизменно присутствовал на каждом совещании.

Лиадонни, понятное дело, явиться не смогла.

- Жаль, нельзя пригласить бессмертную Лискардерасс, - произнесла Ма Нери. – Она наверняка бы дала мудрый совет.

- Здесь трудно дать мудрый совет, - произнес своим басовито-скрипучим голосом Данду, президент Риксага. – Особенно той, кто сама почти двести лет лежит в колдовском сне.

К нему обратились все взоры. Данду был вторым, кто получил премию Бриара первой степени. И многие даже не годы, а века он прожил за пределами Мистерии. Лесные тролли резко отличаются от всех остальных троллей как размерами (в Данду было неполных два локтя), так и характером. По природе своей созерцатели и философы, они почти всегда очень умны и добродушны.

В Мистерию старик вернулся всего восемьдесят пять лет назад, когда в Риксаге едва не завязалась гражданская война. Этот университет всегда был самым драчливым, а его систему дисциплин чаще называли просто боевой магией. И когда его деканы и ректоры начали в буквальном смысле идти по головам... слава всем богам, что Данду согласился окончить свое трехвековое отшельничество и вернуться к преподаванию.

Специально ради него даже была создана новая должность – председателя ученого совета. Прежде президенты университетов как-то все решали с равных позиций, но после того конфликта в Риксаге стало ясно, что нужен кто-то с решающим голосом.

И кандидатура равнодушного к власти мудреца оказалась наиболее приемлемой.

- Нет, коллеги, на совет Галлерии нам лучше не рассчитывать, - повторил Данду. – Решать придется самим. И срочно.

- Я успел прочесть срез памяти Плезии, - сообщил Мазетти. – Сколько получилось. Это болезнь чакр, тут сомнений быть не может.

Волшебники стали неуверенно переглядываться. В этой зале находились три лауреата премии Бриара первой степени, и восемь – второй. Но ни один не знал средства от болезни чакр. Купировать симптомы иногда получалось, но вылечить окончательно – еще ни разу.

Когда волшебника настигает болезнь чакр – это всегда означает, что его дни сочтены. У него может остаться несколько лун, несколько лет или даже несколько десятилетий, если болезнь вялотекущая. Но дни его сочтены и ничего с этим не поделаешь. Не поможет даже переселение в другое тело, ведь чакры – становой хребет души. Их потеря или разрушение означают Кровавый Пляж.

- Насколько все плохо? – пробасил Прандаксенгид, президент Мистегральда. – Я видел ее дом – там будто прохудилась Кромка и во все стороны хлещет Хаос.

- В каком-то смысле так и есть, - кивнул Мазетти. – Для самой мэтресс Лиадонни все не так уж плохо, ее чакры в прекрасном состоянии... даже в слишком прекрасном. Когда я смотрел на ее тонкое тело, меня будто ослепило солнцем.

- Мэтресс Лиадонни всегда была удивительно одаренной особой, - произнесла Ма Нери.