Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

Ма Нери до таких преклонных лет пока далеко. Самая юная из лауреатов первой степени, она родилась всего сто семьдесят лет назад и еще не утратила интереса к житейским радостям. Про нее говорили, что любовников она меняет, как перчатки, хотя саму Ма Нери такие слухи страшно возмущали.

- А они были правдивы, эти слухи? – спросил Бельзедор.

- Понятия не имею, - отрезал Дегатти. – И рассказ не об этом.

- Тогда зачем ты вообще об этом упомянул?

- Прекрасная арфа, - сказала Ма Нери, остановившись возле огромного инструмента. – Не знала, что мэтресс Лиадонни музицирует.

- Я тоже не знал, - задумчиво произнес Мазетти, вглядываясь в ауру. – Интересно. Вы это видите, коллега?

- А, теперь понимаю... – присмотрелась и Ма Нери. – Интересно, зачем она ее сотворила?

- Давайте спросим у нее самой, - шагнул на ступеньку Мазетти. – Я слышу ее сигнатуру со второго этажа... и она бурная.

Внезапно лестница перед ним начала трансформироваться. Она поплыла, превратилась в черную как смоль субстанцию, а в нескольких местах выпустила щелкающие пасти. Мазетти торопливо шагнул назад.

- Ого, - вскинула брови Ма Нери, глядя на шевелящиеся стены. – Какой мощный выброс.

- Коллега, вам знакомо заклинание Полога Неприкосновенности? – спросил Мазетти.

- Одну секунду, - прочистила горло Ма Нери. – А-а-а-а-а, а-а, а-а-а-а!..

Она сразу взяла высокую ноту. Президент Артифициума и величайший музыкальный маг на планете, Ма Нери наполнила своим контральто всю комнату – и воздух засветился. Их с Мазетти окутало призрачное свечение, и волшебники уже спокойно зашагали по ступеням.

Там, куда они ступали, трансформации тут же смолкали, предметы возвращались в свое нормальное состояние. Словно резинки, которые до этого растягивали, а потом отпустили.

Дверей наверху не оказалось. Покои Лиадонни прикрывала шелестящая листва. Раздвинув ее, Мазетти и Ма Нери оказались в комнате... огромной комнате. Ее стены изогнулись во всех четырех измерениях, пол стал зеркальным, а с потолка свисали разноцветные кристаллы. Снизу вверх летели пузырьки непонятной субстанции, вся мебель изменилась до неузнаваемости, а в центре хаоса сидела женщина в маске из корония. На руках и ногах у нее были корониевые же браслеты.

- Это мои подавители, - глухо произнесла она. – Они ослабляют эманации.

- Вы колдуете с коронием на теле? – ахнула Ма Нери.

- Да, причем это уже не первый набор, - подняла руку Лиадонни. – Металл быстро изнашивается.

Браслет действительно наполовину проржавел. Мазетти устремил мысли к Лиадонни, прочел внешний слой и уточнил:

- Настолько сильных приступов раньше не было?

- Не было, - ответила волшебница. – Были небольшие, редкие. Я могла их контролировать.

Браслет с хрустом лопнул. Лиадонни непроизвольно дернулась, и из пола поперла яблоня. На ней тут же раскрылись листья, появились почки, раскрылись цветы и созрели вишни.

Ма Нери нервно хмыкнула, укрепляя защищающий их с Мазетти полог.

- Я не нашла решения, - произнесла Лиадонни. – Прошу вас о помощи, коллеги. Я боюсь.

Мазетти и Ма Нери переглянулись. Они сразу поняли, что перед ними болезнь чакр... но нестандартная. Нечто такое, с чем никто раньше не сталкивался.

Мазетти с бешеной скоростью перебирал свою память. Он не мог забыть ничего, что когда-либо видел или слышал, а за свою жизнь великий менталист прочел несметное множество книг. И сейчас он вспоминал все задокументированные случаи болезни чакр.

Он вспомнил их немало. Болезнь чакр – настоящий бич магикального общества. Своеобразный «астральный рак». Чем больше вокруг магии и чем чаще колдуешь ты сам, тем выше шансы, что рано или поздно твои чакры начнут... искажаться. Существуют десятки разновидностей этой хвори, но все они – довольно неприятные.

На современном Парифате эта проблема есть только в Мистерии. За пределами острова болезнью чакр болеют только в зачарованных, сильно загрязненных магией местах. Но у тамошних жителей это обычно наименьшая из проблем.

А вот в древней Парифатской империи, если верить летописям, от болезни чакр умирал каждый пятый. От нее умер даже Хоризакул, второй Колдующий Император. Магия здесь бессильна, потому что она сама по себе источник этой болезни.

Однако то, что случилось с Лиадонни... это какая-то доселе невиданная разновидность. Не смертельная, похоже... но уж лучше бы смертельная. Обычно болезнь чакр губит только своего носителя, а не шпарит все вокруг стихийными чарами.