Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

По крайней мере, приступ закончился. Все еще слабая, Лиадонни поднялась и поплелась прочь, стараясь не смотреть на изуродованный кабинет. Под ногами что-то ползало, одна из стен явственно изогнулась, а тяжелый зеркальный шкаф отчетливо выговаривал непристойности.

Прежде волшебница просто телепортировалась бы домой. В старинный особняк, много веков бывший обителью рода Лиадонни. Но сейчас она смертельно боялась колдовать. Боялась применять даже самую элементарную магию. Боялась потревожить затихшие как будто чакры.

В астральном теле человека от семи до девяти основных чакр и больше сотни второстепенных. И в обычном состоянии они никак не ощущаются, не дают о себе знать. Словно текущая по жилам кровь, чакры просто тихо делают свое дело. Не обучившись одному из Искусств, человек вовсе не будет подозревать о их существовании.

Но у астрального тела есть свои болезни. У чакр есть свои болезни. И волшебники страдают от них гораздо сильнее, чем обычные люди.

Чему там болеть у обычных людей? Беззубых тоже редко беспокоит кариес.

К счастью, человек за дверью уже ушел. Был уже поздний вечер, а приступ как будто прошел совсем, но все равно Лиадонни старалась смотреть только под ноги. Шаркая, будто старуха, она спустилась по белокаменным лестницам университета, пересекла площадь с фонтаном и почти побежала по главной улице Азваструны, городка Спейсиканга.

По сторонам она по-прежнему не смотрела. В отличие от Валестры, единственного настоящего города Мистерии, Азваструна почти вся состоит из студенческих общежитий и домов преподавателей. А главная улица превращена в сквер, зону для прогулок, и вдоль нее тянутся лавки, забегаловки, веселые заведения. Здесь публика толпится даже ночью.

Увы, университетская квартира Лиадонни тоже располагалась именно здесь. Прежде мэтресс президент по утрам просто переносилась в свой кабинет, а вот вечером любила степенно пройтись пешком. Она беседовала с коллегами, улыбалась кланяющимся студентам и непременно заходила на полчасика в кофейню или чайную. Ей нравился этот ежедневный ритуал.

Сейчас Плезия Лиадонни вихрем пронеслась своим обычным маршрутом, не отвечая на сыплющиеся со всех сторон приветствия. Только запершись изнутри, она облегченно подняла голову и бросилась к старым книгам, что уже много лун громоздились посреди комнаты.

Лиадонни извлекла из библиотек и частных коллекций все, что касалось болезней чакр. Все, что только сумела найти. Учебный год был в самом разгаре, и до сего дня она полагала, что может совмещать попытки вылечиться с выполнением обычных обязанностей... но она явно ошибалась.

- Мешетере, - прошептала она, подышав на дальнозеркало и написав на стекле номер. – Это я, Плезия. Мне... нужен отпуск. Официально выказываю тебе доверие на принятие решений и подписание бумаг. Вручаю свое имя. Срок – до отмены или снятия меня с должности. Все.

Мешетере даже не успела ответить, как Лиадонни погасила зеркало.

Приват-ректор наверняка обомлела от неожиданности. Но она справится. Мешетере Заа не корифей волшебства, но в том, что касается административной работы, она гораздо лучше самой Лиадонни.

Так что президент Спейсиканга сразу же принялась писать другой номер. Она торопилась, пока не начался новый приступ.

Он уже подступал, она чувствовала.

Был четвертый рассветный час, когда на пороге дома Лиадонни появились два человека. Скромного вида старик с блестящей плешью и чернокожая женщина с пышной шевелюрой.

То были Инкромодох Мазетти и Ма Нери. Третий и пятый лауреаты премии Бриара первой степени. Они прибыли почти одновременно и уважительно кивнули друг другу.

- Мэтресс Лиадонни, мы можем войти? – негромко произнес Мазетти, обратив голову куда-то в сторону.

Чуть промедлив, он толкнул дверь. Ответный импульс был слабый, но безусловно утвердительный.

- Рекомендую усилить защиту, коллега, - предложил он Ма Нери. – Описанные симптомы тревожны.

Их никто не встретил. В фойе было сумрачно и пустовато. Чувствовалось, что обитает здесь волшебница одинокая, чей муж давно умер, а дети разъехались. Мазетти обратился к инфополю и выявил для себя, что у Лиадонни было три дочери и сын, но сейчас жива только одна дочь, самая младшая.

Переживать своих детей – это вечный крест великих волшебников. Магия – не универсальный ответ на все вопросы, Мазетти и сам давно был один, как перст.

Впрочем, его-то возраст приближался уже к шести столетиям.