Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

- Бунт, говорите? – переспросил он. – Заприте ворота. Эти стены никакая чернь не возьмет. Всего в двадцати вспашках расквартирован Четвертый легион, дождемся его. И пусть все приготовятся покинуть летнюю резиденцию. Ваше величество, вы одобряете мои указания?

- Да... конечно... – закивал император. – Мы одобряем... пусть все будет, как ты говоришь.

Императора торопливо, но со всем почтением погрузили в паланкин. Слуги принялись носиться, как ошпаренные, почти забывая кланяться, пробегая мимо своего владыки. Канцлер с гоф-фурьером поднялись на обзорную башню, чтобы посмотреть на... да, народу и впрямь собралось немало. Приданная к летней резиденции гвардейская турма не справится.

- Почему нас не известили заранее? – спросил канцлер. – Они же не свалились с луны.

- А... ба... ва...

- Ладно, неважно. Вы еще ответите за свою халатность, барон, - особо выделил последнее слово канцлер. – Но потом. Сейчас же... готовьте эвакуацию.

- Первым прикажете вывезти императора, мессир канцлер? – искательно спросил гоф-фурьер.

- Ни в коем случае. Не раньше, чем мы убедимся, что путь безопасен. Я и император покинем летнюю резиденцию последними.

- Тогда и я тоже! – гордо вскинул голову гоф-фурьер.

Паника в резиденции началась дикая. Как вскоре стало известно, бунт вспыхнул почти сразу после проезда императорского поезда, но местные власти побоялись о нем сообщить. До последнего надеясь, что справятся сами, они только окончательно все испортили. Приказали стрелять по недовольным из жахателей, бросили против них отряд гвардейцев и даже пригрозили, что начнут сжигать дома зачинщиков... ох, это было зря.

За три дня маленькое волнение выросло в большое восстание, и обозленная толпа окружила дом бургомистра. А тот не нашел ничего лучшего, чем крикнуть, что просто выполнял императорский приказ. Его все равно вытащили и разорвали на части, но после этого живая лавина хлынула в заповедник, в Кобринскую дубраву.

К счастью, в летней резиденции был тайный ход. Да и как без тайного хода? Не купца какого дача, не дворяшки мелкого – самого императора! Абсолютного властелина величайшей державы этого мира, наследника древних Пайров, последнего из Чеболдидов!

И этот абсолютный властелин сейчас страшно волновался и беспокоился. Его мучил ужасный голод, он уже четыре часа ничего не ел... такое впечатление, что верным слугам вдруг стало совсем не до него!

- Мы не понимаем!.. – растерянно взывал к пробегающим людям император. – Что происходит?.. Отчего наши подданные бунтуют?.. Кто-нибудь, сюда!..

Но никто не отзывался, да и вообще слуг с каждым часом становилось все меньше. А потом еще и раздался чей-то истошный крик:

- Они сломали ворота!!!

Тут, к счастью, о императоре все-таки тоже позаботились. Его носильщики-тролли как-то очень грубо и неаккуратно плюхнули Чеболдая в паланкин и поволокли к выходу. Император решил их простить – в конце концов, они торопятся, спешат спасти своего владыку.

Но они не успели. Дверь слетела с петель, в зал ворвалась целая толпа. Тролли переглянулись, потоптались на месте... и бросили паланкин.

- Ай!.. – болезненно вскрикнул император.

Он вывалился из своего уютного ложа и застонал. Попытался сдвинуться, поползти – но слуга с чародейной рогулькой тоже давно сбежал. Не в силах даже поднять голову, император лишь слышал, как кричат и ругаются бунтари, как огрызаются тролли. Половицы прогибались от топота, звенело оружие, рядом кто-то упал... о боги, это что, кровь?!

От страха император затрясся. Тут еще и что-то острое воткнулось ему в бок, огромное тело пронзило болью, но Чеболдай Второй даже не вскрикнул. Дикая боль, дикий страх – вместе они погрузили сознание в спасительную темноту. Он лишь успел почувствовать, что по ногам тоже течет что-то горячее... а потом все исчезло.

Четвертый императорский легион опоздал совсем чуть-чуть. Ворота успели сломать, пара десятков слуг погибла, но в целом ущерб оказался невелик. Тысяча отборных мечников быстро навела порядок.

- Боги, сколько трупов, - брезгливо произнес канцлер, шагая по изгвазданным коврам. – Вы могли бы быть и поосторожнее.

- Мы спешили спасти императора, - ответил угрюмый тысяцкий. – Нам некогда было думать о коврах.

- Вы его не спасли, - сказал канцлер, остановившись в пиршественной зале. – Император погиб.

Он подошел к залитой кровью туше. Попытался перевернуть ее, но это не получилось даже с помощью тысяцкого. Пульс в жирной ручище не прощупывался.