Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

В то же время коннетабль – великий герцог, дворянин третьего ранга. Один из самых родовитых вельмож Грандпайра. Не кузен царствующего императора, конечно, но все же дальний родственник, тоже из Чеболдидов. Не выздоровей брат его прадеда в детстве от чахотки – и сейчас именно коннетабль был бы императором, о чем и не перестает напоминать.

Опасения канцлера коннетабль подтвердил. Императора перевезли в летнюю резиденцию очень вовремя – в столице этим вечером начались волнения. Прорвался гнойный пузырь. Народишко высыпал на площади и требует незнамо чего. Конечно, их быстро разгонят по подворотням, и коронованный боров ничего даже не узнает.

- Постарайтесь побыстрее, - покривился канцлер. – Я вернусь завтра вечером.

- Да мы бы уже управились, если бы мои ребятки были расквартированы в пределах Грандтауна. И деньжат бы побольше подкинуть. Я сто раз просил.

- Еще раз попрошу императора, - уклончиво сказал канцлер. – Завтра же.

Ни о чем просить он не собирался, конечно. Вообще ни разу не упоминал об этом настойчивом желании коннетабля. Тому очень хотелось перевести хотя бы легион-другой к самой столице, но в этом ему канцлер потачек не давал.

И так вся военная сила сосредоточена у одного человека. Позволь ему еще чуть больше – и оглянуться не успеешь, как придется кланяться уже другому Чеболдиду. Не настолько жирному, но чуть ли не еще более глупому. Канцлер потому и протолкнул великого герцога на этот пост – напыщенный дурак был легко управляем... раньше. В последнее время стал многовато о себе мнить.

Но пока что он нужен. В подавлении бунтов коннетабль себе равных не знает. Так что скупиться не следует, армия должна оставаться преданной.

Об этом канцлер и сказал казначею, набрав его номер. Тот, как обычно, принялся вздыхать и жаловаться на скудность. Хотя кто-кто, а канцлер прекрасно знал, что сундуки самого казначея и всей его родни ломятся от золота.

- Можно хоть немного поскромнее снабжать двор? – с надеждой спросил казначей. – Ваше благородие, в стране сейчас голод, нужно поумерить аппетиты. Передайте это его величеству, а?

- Передам, передам, - заверил канцлер.

Разумеется, и этого он передавать не собирался. Голод. Уж не казначею говорить о голоде. Это его братья, дядюшки и кузены собирают налоги в половине провинций. Благородные Эльметы – один из самых богатых родов, и жадны они все до невозможности. За медный дрош удавятся, за серебряный толль душу продадут.

- А что там насчет военного сбора? – с беспокойством спросил казначей. – Это правда, что будут завербованы еще три легиона? Я против. Казна пуста.

- Я бы и рад, но это приказ императора, - сладенько улыбнулся канцлер. – Он сегодня как раз вспомнил об этом и лично попросил меня проследить, чтобы легионы были собраны как можно скорее. Так что я уж надеюсь на вас, граф.

- Ох, да где ж столько взять-то... – закряхтел казначей. – Ох, ох, как же...

Еще в этот вечер канцлер позеркалил сенешалю. Но этому – просто чтобы сказать, что доехали благополучно. Все-таки сенешаль Грандпайра – его родной племянник. Золотая голова и очень послушный – все делает, что велит любимый дядя. В судебных делах, правда, ни бум-бум, зато непревзойденный астролог и звездочет. Любую звезду на небе назовет и сразу скажет, что та сулит, если под ней родиться.

Сейчас вот он битых полчаса рассказывал о своих любимых звездах и планетах, о Элии в созвездии Горностая и Могоре в созвездии Блудницы. О том, что все они сулят – отдельным людям и всей империи.

Ничего хорошего они не сулили. Сегодня утром сенешаль-звездочет составил гороскоп императора и с горечью увидел, что лето 1511 года ознаменовано для него угрозой жизни.

- Понимаешь, дядя, его величество изволил родиться в луну Лебедя, - объяснял канцлеру любимый племянник. – В день его рождения Яадох и Пагеттиана стояли на одной линии, а это планеты Грандиды и Гласитариды. Отсюда следует, что когда Краб сойдется с Дельфином, а при этом их пересечет Элия, планета Лилейны, императору будет грозить смертельная опасность. И это случится именно в нынешнем году, уже совсем скоро. Ты его об этом предупреди.

- Предупрежу, предупрежу, - заверил сенешаля канцлер.

Следующим утром император Чеболдай проснулся от птичьего щебета. Накрытый легким паутинным пледом, он позволил себе еще немного понежиться в постели, послушать пение этих сальванских пташек. Над головой был так хорошо знакомый бревенчатый потолок, из окна веяло летним ветерком, а с веранды доносился запах жареного мяса и оладьев.