Джеймс Черный - Между мгновениями

Круг причастных к проведению партийной сходки был слишком узок. Усилием воли я тогда вошел в зондеркомиссию. Нам с Шульцем поручили снимать все заседания организационной тройки.

- А кто такой Шульц? - сумел поймать я паузу между хрипами старика.

- Шульц был личным хроникером Гитлера. Его жену я выгуливал по лучшим магазинам Берлина. Гитлер сам смотрел снятые Шульцем материалы и приказывал, что надо оставить, а что уничтожить. В тот день я дежурил по правильной скорости проекционного аппарата. Киномеханикам, да и нам тоже, было категорически запрещено смотреть на экран, когда шел просмотр и Гитлер был в зале, но я все же увидел эту карту.

Исайя для убедительности своих слов поелозил по карте задницей:

- Я видел, как Гитлер схватил циркуль и линейку и поделил расстояние от Москвы до Берлина пополам. Затем он провёл две окружности, и если в Берлин он тыкал иглу осторожно, как бы извиняясь за причинённую боль, то в Москву он всадил циркуль по самую рукоять. Сам Гитлер циркуль не крутил. Крутил его за ножку Гесс. Рудольф так старался вслед за фюрером, что карта на русской территории летела клочьями. Гитлер вошел в раж и сам схватил циркуль, но тут же выронил его и циркуль воткнулся в карту: "Куда я попал? " Гитлер посмотрел на Гесса. "Это Палестина, мой Фюрер". "Она все еще на карте? Вызовите ко мне немедленно Роммеля".*

- Анахну аль ха- мапа,* - про себя улыбнулся Штирлиц, глядя на экран.

Гесс, чтобы разрядить обстановку, снова начал крутить циркуль вокруг Берлина и Москвы. Точка соприкосновения окружностей оказалась в Вильнюсе, что Гитлера заметно огорчило. Он забегал вокруг стола и стал бить себя ручонками по кителю, как обиженный ребёнок. "Пошлите в наше посольство шифровку. Я соглашусь на Кёнигсберг". Гитлер укротил бег и свалился в кресло с таким видом, будто Сталин сию минуту позвонит ему и даст своё согласие. Но Сталин не согласился. Через три дня в оцинкованном чемодане через Брюссель пришёл ответ Сталина. Сталин предложил встретиться под Вильнюсом в... вагоне. Гитлер на удивление легко согласился. Ещё бы! У него стоял вагон ещё со времён унизительного Версальского договора. Он мечтал проехаться в нём по всей Европе и подписать акты капитуляции Франции (так оно и было), Англии и России. Но Сталин сказал - нет. Сошлись на двух полувагонах. Их решили состыковать на месте предполагаемой встречи. Русскую половину делали в Омске, а оформляли египетскими мотивами в депо под Кремлём. Свой же вагон Гитлер делать не стал, а замаскировал под половину версальское унижение Рейха. И еще было одно сомнение. Если переговоры затянутся и придется ночевать в полувагонах, то Гитлер был против раздельного проживания.

Неожиданно от крамольных слов старика полка под потолком обвалилась одной стороной, и на нас посыпались десятки рулонов бумаги. Исайя мужественно отбивался от падающих на него свидетелей истории, как от назойливых мух. Кряхтя и проклиная свои кости, старик попытался встать. Казимир помог ему.

________________________

Вызовите ко мне немедленно Роммеля - Роммель Эрвин (1891-1944г.) Фельдмаршал. Воевал в Северной Африке. Участник заговора против Гитлера. Покончил жизнь самоубийством.

Анахну аль ха - мапа - Мы на карте (иврит транск.).

- Дайте мне карту Европы, я ее отнесу в детский сад, и там за пять минут нарисуют такую же, - видимо старика я сильно огорчил. Глаза его стали желтыми, непрозрачными. Он снова осел на пол, ухватил карту, перевернул ее, и на изгибах побуревшей марли стал показывать нам две стёртые

прямоугольные со свастикой печати: лиловая - "Секретное дело Рейха", красная - "Немедленно уничтожить".

- Не могла же встреча остаться незамеченной. Есть ли еще в вашем клубе мемуаров кто-нибудь еще пригодный для суда присяжных? - я понимал, что бью ниже пояса Исайе и Казимиру, но нужно было как-то сохранить сознание.

- Любой из этих документов свидетельствует, - старик протянул руку к обвалившейся на нас бумажной рухляди и достал фотографию двух мужчин у Яффских ворот. Белой краской в углу, как на курортном снимке, было намалевано: "Иерусалим. 1975 г". С фотографии смотрели на нас двое мужчин лет пятидесяти. Один, одетый во все чистенькое и ухоженное, в соломенной шляпе, тенью закрывающей лицо, а второй же был рыжий детина, с огромной головой и бочковатым животом.

- Это я, а это Захар Мехлис* - сын Лёвы. Захар приезжал ко мне из Парижа. Он-то мне и рассказал, что когда Сталин ехал на встречу, отец его сидел в тамбуре и для конспирации играл на гармошке, а Сталин для двойной конспирации пел: