Оксана Аболина - Дневник Алексея Клеверова, ученика 6-го 'Б' класса

Оксана Аболина

ДНЕВНИК

Алексея Клеверова, ученика 6-б класса 22(х) средней школы г.Ленинграда

Мама и папа, очень прошу, не читайте больше мой дневник -- я ведь знаю, как и что у меня лежит -- вечно все с столе перевернуто. Не обижайтесь, пожалуйста. Алеша.

18 апреля 198. г.

Старый дневник кончился. Завожу новый. А вместе с ним постараюсь начать новую жиамь. Только, наверное, опять не получится. Но -- попробую, чем черт не шутит.

Если подвести итоги старой жизни, то ничего веселого. Школа, самбо, начал писать стихи, стал немного больше думать. И все... Как жить дальше -не знаю.

19 апреля 198. г.

Школа. Осточертело. Все ходуном. Девчонки кокетничают с мальчишками, мальчишки им делают гадости, учителя орут. Географичка сегодня опять ругалась матом, уши вянут. Я не выдержал, встал и сказал, что у нас так не принято, вышел из класса и пошел домой, благо, мама, наконец, сделала мне свой ключ. На душе тошно. Завтра, небось, вызовут к диру -- чистка будет.

Дома пообедал. Больше писать нечего. Сажусь читать Достоевского, "Идиота" -- литрэч как-то хвалил, сказал, что там самый лучший герой в мировой литературе. Посмотрим. Правда, он еще сказал, что нам пока рано.

Ну, ладно, до завтра.

20 апреля 198. г.

К диру не вызвали, наверное, географичка испугалась, что ей придется отвечать за свое поведение. Все равно -отношения испорчены, и в лучшем случае годовая будет "3". Жаль, хотел дотянуть без троек.

После школы пошел на самбо. Глебов переборщил сегодня -- сломал руку Шевчуку. Перелом открытый. Шевчука увезли на "скорой". До этого он страшно орал и корчился. Я стоял, смотрел, сострадание было, но больше любопытство: что он чувствует? Занятие прекратилось, так как ЧП. Пошел домой, и чувствую: руку ломит, чуть не до крика. Дома слопал две таблетки анальгина.

Сажусь читать "Идиота". Вчера начал. Туго идет, не врубаюсь. Что там хорошего?

21 апреля 198. г.

Ночью приснился стих. Записываю, как есть, ничего не меняя.

Мне приснилось в бреду: война.

На войне с обеих сторон поставили пушки.

А на пушки вскарабкались всегда любопытные дети,

И детей никто на прогнал,

Ведь это так редко бывает, что одна пушка попадает в другую.

Но когда первая, все-таки, выстрелила,

Она попала в пушку, стоящую далеко-далеко,

А на ней сидел маленький мальчик

И смотрел как в него стреляют.

И он мертвым свалился на землю.

И это было очень легко:

Взял да упал.

И почему-то даже не было крови.

И странно: все пушки стреляли,

И все попадали в детей, не правда ли, странно?

А дети смотрели как их убивают,

И не боялись, а просто брали и падали,

И даже не успевали вскрикнуть.

И сон этот мне так долго-долго снился.

Он длился час, а может быть, целую вечность,

Пока не упал на эемлю самый последний ребенок,

И не было больше детей,

И взрослые, стоящие у пушек,

С недоумением оглядывали друг друга:

Какую, мол, глупость мы сделали.

А мне снилось, что все мертвые дети

С укоризной глядят на меня.

Не знаю, хорошо ли, плохо, покажу литрачу. А сейчас побежал в школу.

25 апреля 198. г.

Не писал, потому что все время запоем читал "Идиота". Достоевский -великий писатель! Черт побери! На душе праздник, ведь я не думал, не мог думать, что такое может быть!

26 апреля 198. г.

Все еще под влиянием "Идиота". Странно все это, конечно. Человек -- в прошлом сумасшедший, импотент, и -- такой человек! Слов нет. Я таким никогда не буду.

Сходил сегодня на самбо. Спросил, что с Шевчуком. Амтоныч сказал: в больнице, плюс ко всему заражение крови, опасаются гангрены. К нему даже не пускают. Я сказал, что больше не буду ходить в группу.

Он спросил: "Что, струсил?" Я не ответил -- все равно, не поймет. Я и сам не знаю, что со мной. Просто я этого больше НЕ ХОЧУ.

27 апреля 198. г.

Географичка подчеркнуто вежлива. Вызвала -- ответил. Поставила "5". Есть в ней, значит, что-то хорошее.

Дал почитать стих литрэчу и Машке Стакановой, она просила. Литрэч сказал, что стих интересный, обещал позвонить какому-то своему знакомому, чтоб меня на будущий год взяли в литературный кружок. Говорил, что надо писать. Хорошо поговорили, долго. Я спрашивал о Достоевском, он много рассказывал о его жизни, я был потрясен. Взял в библиотеке "Братьев Карамазовых". По дороге домой встретил Глебова, он сказал, что переживает из-за Шевчука и из-за того, что именно он сломал ему руку. Он курил и дал мне сигарету "Стрела", чтоб я выкурил за компанию. Я не хотел, но мне его стало жалко и, чтоб он поменьше мучился, я тоже стал курить, фу, до сих пор противно!