Кока Феникс - Пепойдека

К О К А Ф Е Н И К С

П Е П О Й Д Е К А

Кооператив "Умираечка" поставил на последнюю карту. Дела шли из рук вон, и решено было брать на арапа. Кукушкин, замдиректора, подбросил идейку и ловко укатил в круиз. Анфилада Коллонадовна с женской ревностью взяла в руки правление, и вот - результат. За стенкой шли занятия древними языками.

Учитель Метр Ритмович Пепойдека расхаживал по классной комнате и развешивал лапшу по ушам довольно пeстрой аудитории. Занятие было вводное, народу набилось много, и он чувствовал себя превосходно.

Как сквозь сон, представляя себя на Афинской площади перед толпою поклонников, пел он о преимуществе изучения сразу двух языков, о строгости латыни и изысканной утончeнности греческого. Вдохновение носило его по комнате, соловьeм, разливающим трели в неизбалованные уши учеников. Пепойдека слушал себя и радовался. В этот месяц была обеспечена лeгкая жизнь! А там!..

Поправляя набриолиненные вороные волосы, он поминутно взглядывал в зеркальную стенку напротив. Там, во всeм с ним согласный, расхаживал помощник. Метр Ритмович спокойно упирался в книгу и сладко думал: "Ну, вместе-то мы и два языка потянем. Была не была!" - "А, чем чeрт не шутит?!" мигал ему еле заметно помощник.

За первый месяц Метр Ритмович заработал хорошо. Отметился в ресторации, получил в морду, нажравшись в хлам, и пытаясь петь "Gaudeamus"* . Местные мажоры не поняли и отоварили, но не сильно. Менты, говорят, подоспели, а, впрочем, так ли было или нет - он не помнил. Ясно становилось одно: попили! Да к тому же до такой степени, что память начисто смыло ледяными струями, а что, может быть, и Коцита! Как знать, где он был со вчерашнего вечера и по сейчас? То-то!

Потянувшись, он закурил. На ум почему-то пришла зеркальная стена кооператива "Умираечка". И было как-то неприятно! Поначалу он любовался и наслаждался вороным жеребцом, прохаживающимся перед доскою. Но постепенно этот друг начал раздражать Метр Ритмовича. Если, например, Метр Ритмович был застeгнут на правую сторону, то тот - Ритм Метрович - как обезьяна, обязательно передразнит, и застегнeтся на левую. Возьмeт Метр Ритмович в левую руку текст, чтобы прогреметь по гречески, а Ритм Метрович, тут как тут - из правой руки выводит. И так во всeм, что касается изображения! Начал тогда Метр Ритмович подумывать, что это совсем и не он. Ведь вдуматься, в стене напротив ходит черноволосый напомаженный червяк, гладко выбритый, холeный, словом - педагог. А Метр Ритмович ощущает в себе силу, и не то что человеческую - лошадиную! Поэтому и шевелюру хотелось бы - огромную кудрявую голову, как гриву, да бородку, да брюшко, чтобы этак - с размахом, по русски! Вот чего не хватало! В общем обнаруживались существенные расхождения. К тому же народ, столь обильно прибывавший вначале, растаял, и осталось у него пятеро учеников, слава Богу, хоть не подававших особенных надежд. Так что он был вполне спокоен: пол-годика ещe продержится. Но не в этих стенах! Проклятый колумбарий!

С такими мыслями он поднялся и, покачиваясь, дошeл до ванны. Набрал воды, пустил пену, и утонул, фыркая и плескаясь. Через некоторое время, проглотив чашку кофе и кинув в чрево пару маслин, он выбежал из дому. Пора было на урок. По пути, откуда ни возьмись, вырос перед ним винный магазинчик и весело подмигнул. Пепойдека спустился под землю и купил пару бутылочек отборной мадеры.

Иногда на уроках накатывало вдохновение, и он, забывая себя, говорил: "Господа, а что если..." Господа кивали головами и одобрительно гудели. Обычно этих предложений больше никто не вспоминал. Вот и сегодня, он одурел от безобразного чтения и какой-то общей бестолковости, царящей на уроке, и произнeс:

- Господа, а что если нам оставить эту проклятую усыпальницу и перебраться ко мне домой.

- А-ха-ха-ха-ха, - залился Лигурин, и атласные кудри его заиграли в люминисценте ламп.

Поначалу Пепойдека был просто уверен, что это парик. Хороший зарубежный парик. У его учителя в университете был такой, и никто не догадывался. Но однажды они вдвоeм читали любимого поэта в подлиннике, и на стихе, начинавшемся словами " O pai "*, учитель тряхнул золотом своих кудрей, и они, оторвавшись от лысого яйцевидного черепа, пролетели в камин, чтобы сгореть при полном молчании присутствующих. Метр Ритмович, тогда ещe Метраша, со слезами на глазах - то ли от дыма, то ли от обиды, - выскочил из кварти ры, обернулся, прочeл "Гарнитур, учитель древних языков" - и в сердцах плюнул на позолоченную табличку. Больше он туда не вернулся.